Хроника Эвилиона. Сильф

Лео Рин (2024)

Жизнь Вивиан резко меняется после загадочной встречи на автобусной станции. Она возвращается в родной Кэмкастл, где её ждет семья и работа в издательстве. Однако после грозы, застигшей её в дороге, город преображается, и к Вивиан возвращаются сны и воспоминания, связанные с легендарным королём Артуром и его рыцарями. Девушка начинает исследовать своё прошлое и сталкивается с различными версиями истории любви Артура и Гвиневры, а также с тайнами, окружающими самого короля. В процессе она узнаёт о своей роли в этой эпической саге и о том, как её судьба переплетена с судьбой Ланселота. Произведение представляет собой ретеллинг легенд об Артуре и рыцарях круглого стола, разворачивающийся в современном мире. В центре сюжета — первая королева Эвилиона, чья история раскрывает новые грани известных легенд и поднимает вопросы о любви, предательстве и человеческих пороках.

На всю жизнь?

— Они возвращаются, — произнесла Мэл, глядя в окно.

Лия и Дэйзи, не прерывая своего занятия, продолжали сервировать стол.

— Как её самочувствие? — спросила Мэл, повернувшись к сестрам.

Дейзи закрыла глаза и глубоко вздохнула, прежде чем произнести:

— Она глубоко опечалена, но мысль о том, что их последний путь был благословлён драконами, приносит ей огромное утешение. Даже Бранн не может отказать первородным в этой милости. И поскольку дедушка похоронил их вместе, их дальнейший путь будет неразлучен. Это снимает тяжёлый груз с её души.

Всю ночь она корила себя за то, что не успела помочь. Перси, надо отдать ему должное, всю ночь утешал её. Я и не подозревала, что он способен на такую чуткость.

Дэйзи открыла глаза и, немного помедлив, продолжила:

— Вы уверены, что это была хорошая идея — отправить Лиярда к Артуру за Сноу? Мне кажется, что Сильф не питает к нему особой симпатии.

— Мягко сказано, — произнесла Мэл, закатив глаза.

— Но девочка должна вступить в наследство, — с хитрой улыбкой заметила Лия.

— Ты что-то видела? — с любопытством спросили две пары глаз, устремлённых на неё.

— Нет, но даже ребёнку понятно, что Эсули заинтересовался ею.

— Но её забрал Артур, и, честно говоря, то, что он сказал Анне, мне не очень понравилось, — пренебрежение в голосе Дэйзи заставило сестёр обратить на неё внимание.

Она редко позволяла себе негативные эмоции по отношению к кому-либо.

«Она принадлежит мне, и останется в Моем доме», — мысленно повторили все присутствующие слова Артура.

— Знаете, я тут немного покопалась в голове Сильфа, — задумчиво произнесла она.

— Дэйзи! — воскликнули сёстры в унисон.

— Только не говорите, что вам не любопытно, — обиженно буркнула девушка, отворачиваясь, и направилась за подносом с вином и фруктами.

— Стой!

Дейзи улыбнулась. Что ни говори, они были еще любопытнее ее. Она повернулась к сестрам.

— Я расскажу вам, пока мы будем проводить последнее приготовление.

***

Анна вошла в кухню, где царила необычайная тишина. Никогда раньше в Форест Холле она не наблюдала такого.

С первыми лучами солнца дом наполнялся жизнью. Первым просыпался Пинг, который с любовью готовил завтрак для собак и фамильяров Анны. Когда все они были сыты, он выводил их во двор, где они с веселым визгом гонялись друг за другом. Затем Пинг принимался за приготовление завтрака для Анны и Персиваля, хотя иногда она сама брала на себя эту обязанность. До открытия бара Анна занималась травами и приготовлением настоек, погружаясь в мир ароматов и целебных свойств растений.

Персиваль, шумный и жизнерадостный по натуре, всегда был душой компании. Его смех и шутки раздавались повсюду, создавая атмосферу веселья и радости. Лишь когда он занимался заточкой своих топоров, Персиваль погружался в сосредоточенное молчание.

Анна оглядела пустую кухню и присела за стол.

Мужчины ушли наверх, чтобы подготовиться к прощальной трапезе, как того требуют обычаи Эвилиона.

Она знала, что сёстры не спали всю ночь, наблюдая за ней. Хотя они не были близки с Энирф, их всегда связывало взаимное уважение.

Мэл, зная силу своей сестры, создала оберег, который поглощал все негативные эмоции, не давая им вырваться наружу. Она стремилась защитить остальных от возможных неприятностей. Дэйзи, как ей казалось, наравне с Персивалем, незаметно наблюдала за состоянием Мэл, стараясь её успокоить.

Лия же отправилась в Эвилион за всем необходимым для завершения похоронных ритуалов. Анна, зная её характер, могла представить, какой переполох она устроила в лесу фейри, разыскивая фрукты и вино с весёлого двора. Однако Анна не беспокоилась: скоро должна была начаться дикая охота, и пропажу ингредиентов не заметили бы в общей суматохе.

Была лишь одна угроза — Оберон. Однако, поскольку сила Энирф не проявилась в момент её смерти, король фейри не мог осознать утрату одной из своих любимиц.

Женщина пожала плечами. Король фейри не был известен своей любовью к людям, и брак Энирф с Ланваном вызвал его гнев. Более того, вся эта история произошла на фоне истребления целых семейств знатных фейри в его владениях сообщниками Морганы.

Она взглянула на синий колокольчик, который прятался за фиолетовыми розами, обвивающими череп. Её дочь, Сноу, должна вступить в наследство, как того требуют традиции.

Анна обхватила голову руками. Она не знала, как поступить. Если она передаст силу Сноу, Оберон обязательно явится за ней. В его планы не входит упускать из виду сильных потомков.

Энирф до последнего вздоха хранила тайну рождения дочери, но Анна не могла лишить девушку права решать самой.

Чьи-то нежные руки обвили её плечи. Она обернулась и встретилась взглядом с Лией, которая смотрела на неё с теплотой.

— Мы послали Лиярда за девушкой. Она должна узнать правду. Мы уже лишили её возможности провести достойные похороны.

— Тебе не кажется это нелогичным? Мы устроили всё так, что все вокруг решили, будто они погибли при взрыве газа. И теперь мы собираемся открыть ей, что её мать была фэйри?

Лия нахмурилась.

— Мы всё предусмотрели, — сказала она. — Если для неё это окажется слишком, мы наложим заклятие забвения. Она проживёт всю жизнь обычным человеком. Но силы она сможет принять только в течение суток с момента смерти родителя.

Анна покачала головой:

— Это жестоко. Ей всего семнадцать.

Лия улыбнулась:

— Мне кажется, Артур справится со всеми её трудностями.

За окном разразился сильнейший ветер, который гнул деревья и срывал всё на своём пути. В небе вспыхнули молнии, и раздался оглушительный раскат грома.Анна резко поднялась, её глаза потемнели от ярости. — Он не посмеет даже прикоснуться к ней! — прошипела она. Лия отстранилась от сестры, её голос звучал тревожно:

— Тише, Анна. Ты знаешь о том, что случилось в Эвилионе?

Анна бросила на сестру внимательный взгляд.

— Интересно, откуда ты узнала об этом? От Дэйзи, наверное? Кажется, вы знаете всё на свете.

Лия покачала головой:

— Знаешь, я не думаю, что у тебя одной есть право злиться на него. Я провела с Вивиан несколько лет, и мне даже самой трудно объяснить, что именно привлекало меня в этой девушке. Но она была единственной, кто смог заставить меня оставаться на одном месте так долго.

А теперь мы узнаем, что она — дочь Нимуэ и пришла сюда прямиком из Эвилиона, минуя Бранна. И что же мне рассказывает Дэйзи? Что этот Артур просто по своей прихоти разрушил её жизнь, разлучив с Сильфом, и удерживал её в своём замке, заставляя быть его украшением? Так ли это?

Кроме того, очень интересно складывается, что в легендах говорится не о ней, а об этой сумасшедшей, которая была после неё. А Сильф разрушал Эвилион не из-за того что слетел с катушек, он мстил за…

Лия, полная негодования, набрала воздуха, чтобы продолжить свою речь. Новость, которую она узнала, полностью выбила её из колеи.

Она очень любила Вивиан, её простоту и доброту к нерадивой соседке, её аккуратность и внимательность. А то, что сделало это животное, да ещё и с помощью магии Мерлина, казалось ей просто невыносимым.

Он показал себя как последний слабак и трус. Лия хотела сама прийти к нему домой и от души врезать по его валлийским шарам.

— За что я мстил?

Лия, закрыв рот, отошла к очагу.

— О чем вы говорили? — спросил Ланселот, входя на кухню и пристально глядя на них.

— О том, что ты сжег Эвилион и убил множество рыцарей Артура в своем замке, имея на то все основания, — произнесла Лия с гневом в голосе. Сказав это, она снова отвернулась к очагу и с яростью начала помешивать настойку в котле.

Ланселот непонимающе посмотрел на Анну, не понимая причин злости Лии что устроила водоворот из зелья.

Анна лишь закатила глаза.

— Дейзи.

— Прости, она прочла твои мысли. Но теперь мы все понимаем, что произошло на самом деле. И мы с сёстрами решили помочь тебе найти её и освободить, — твёрдо ответила Лия, с решимостью глядя на них и бросая черпак в раковину.

Анна вздохнула:

— Вы пришли сюда только ради того, чтобы помочь мне с пророчеством.

— Знаешь, несмотря на то, что ты старшая, сейчас речь идёт о нашей семье, не так ли?

— Вив тоже является членом нашей семьи, не так ли? — с этими словами в комнату вошли Мэл и Дэйзи, они явно спешили на подмогу Лии.

Последняя, заметив укоризненный взгляд Анны, сразу поняла, что её раскрыли, и спряталась за спиной Мэл.

— Блатчефлеры не бросают своих. Драконы не бросают своих. Тебе ли не понять, старшая сестра?

Остальные сёстры приблизились к Лии, которая вздёрнула подбородок, и устремили на Анну свои взгляды.

— Теперь это наше общее дело, — тихо произнесла Мэл.

Ланселот прикрыл глаза. На мгновение он перенесся в прошлое, когда Вивьен была маленькой девочкой, но уже тогда проявляла недетское безрассудство. Он понимал Анну как никто другой.

— Сильф, скажи им! — с надеждой в голосе произнесла Анна, отчаянно ища поддержку у рыцаря.

— Можешь не просить у него помощи, без нас вы не разберетесь с пророчеством. А значит, мы с вами, — ответила Дэйзи.

Два вздоха эхом разнеслись по кухне:

— Я согласен, но больше никогда, никогда в жизни ты не будешь проникать в мои мысли.

— По рукам. Пока сам не попросишь.

Мэл подошла к Анне и нежно обняла её за плечи:

— Отдохни, у тебя есть время до вечера. Дейзи, проводи её, пожалуйста.

Анна устало поднялась и спросила:

— Вы дали Лиярду успокоительное? Сноу сейчас она может мыслить здраво.

Мэл и Дейзи обменялись многозначительными взглядами.

«Так и знала», — мысленно произнесла Анна и направилась к массивной резной витрине, где хранились её эликсиры.

Обнаружив, что один из флаконов отсутствует, она спросила:

— Вы точно не передавали его Лиярду?

Девушки опять переглянулись:

Думаю, наш юный дракон позаимствовал его — спокойно произнесла Мэл.

— Эсули? Зачем ему это? — Анна закрыла глаза. — Он просто искал повод, не так ли? — закончила она устало.

В этом доме царит хаос. Она уже и не помнит, как думала, что тишина в нём звучит тревожно.

Ланселот, оставив женщин обсуждать произошедшее, вышел из кухни. Он знал, что его брат ночью покинул поместье на несколько часов, и догадывался, куда тот отправился.

Поднявшись в кабинет, он взял очередную книгу, пытаясь отвлечься от всего, что произошло за последнее время. Серебристое сияние на мгновение привлекло его внимание, и в комнате появился Лиярд, в глазах которого читалась вина.

— Ты не смог попасть к девушке? — спросил Ланселот, констатируя факт.

Волк виновато опустил голову:

— Я не знаю, но кто-то очень сильно постарался поставить магическую защиту вокруг Стоун Мэнора. Мне было не пробиться.

Ланселот задумался: «Магическая защита? Неужели в этом мире есть ещё кто-то, кто способен использовать столь могущественную магию?» Он нахмурился. Да, он оградил дом, но…

— Ты видел Эсули? — быстро спросил он.

— Да, он тоже пытался войти в дом, но у него не получилось. Я ушёл домой, пока он думал. На моё предложение вернуться вместе он ответил отказом.

В комнату, словно тень, проскользнул Пинг:

— Где младшенький?

— Он сейчас в Стоун Мэноре, — брови Ланселота были нахмурены. Ему очень не нравилось, то что брат там наедине с тем ублюдком.

— Ох, беда, — протянул Пинг, опускаясь в кресло напротив. Лиярд тут же устроился у его ног.

Ланселот бросил вопросительный взгляд на старого дракона и быстро поднялся с кресла, намереваясь отправиться на поиски брата. Но Пинг жестом остановил его, сложив руки на животе и вытянув ноги.

— Успокойся, Сильф. Он и сам прекрасно справится.

— Я вижу, как ты наложил на него заклинание слежения, а мне велишь не беспокоиться.

Пинг закашлялся.

Ланселот быстро распознал его чары, Пинг с гордостью взглянул на племянника.

— Тем более не стоит тревожиться. Но у нас есть более серьёзная проблема. — сказал он, внимательно вглядываясь в глаза племянника.

— Наш юный Эсули достиг брачного возраста, что является важным этапом в жизни драконов. В этом процессе скрыта магия, сотворённая И Драг Гохом и Свиррой. Создавая пару, драконы клянутся в вечной верности друг другу, пока смерть не разлучит их. Когда дракон влюбляется, его величайшая цель — обрести взаимность, чтобы не терзаться одиночеством.

Изначально считалось, что драконы могут заключать браки только с себе подобными. Но когда появилась возможность вступать в союзы с людьми, всё изменилось. Человеческие сердца переменчивы, и многие мои сородичи долгие годы страдали, пока их возлюбленные не уходили из этого мира. Лишь тогда они могли начать новую жизнь.

Те, кто обретал свою истинную любовь, хранили её до конца своих дней. Их жизнь была наполнена счастьем, ведь она так недолговечна. После смерти они не искали новых союзов, бережно храня в сердце воспоминания о былой страсти. Многие верят, что, когда их душа отправляется к Бранну, они вновь встретят свою любовь. И, как говорят, если любовь выдержала испытание временем, то встреча непременно состоится.

Последние слова, которые он произнёс, были полны грусти. Ланселот наблюдал, как его дядя, отвернувшись к окну, погрузился в размышления. Его рыжие волосы были собраны в хвост, открывая лицо — сильное, волевое, излучающее мощь. Однако глаза… глаза были наполнены скорбью.

Юноша не стал отвлекать его от раздумий. Пинг продемонстрировал свой непростой характер, но его любовь к семье была безгранична. Даже сейчас, в этот момент, он тщательно отслеживал местоположение Эсули, что было заметно по движению его пальцев, считывающих потоки информации. Было очевидно, что он готов на всё, чтобы защитить тех, кто ему дорог.

— Наш Эсули мечтает заполучить то, что принадлежит Артуру. Насколько мне известно, девушка без ума от него, — медленно произнес Пинг, снова поворачиваясь к племяннику, и в его фиолетовых глазах заиграли искорки веселья.

— Но мне кажется, не Артуру тягаться с первородными.

Ланселот стиснул зубы.

— Его Величество использует нечестные приёмы в своей игре. Я это на себе испытал.

— Полно тебе. Он сам разберётся, в нашем юнце очень много интересного сокрыто…

Пинг встал и положил руку на плечо Ланселота:

— Тебе не придется страдать от безответной любви. Юная Линн так же любит тебя, несмотря на все пережитые испытания. А вот тебе нужно отпустить всё, что терзает тебя уже долгое время. Твой гнев способен разрушить всё вокруг тебя и всех. И ещё одно: когда ты будешь готов, твоё сердце и разум откроются для воспоминаний твоего отца. В крови драконов живут все воспоминания его предков.

С этими словами Пинг подозвал Лиярда и они вместе покинули комнату, оставив Ланселота наедине с его мыслями.

Драконы выбирают свою пару на всю жизнь, будь то своя собственная или партнёра.

Он закрыл глаза, погружаясь в воспоминания о первой встрече с Вивьен. Тогда он был совсем юн, едва исполнилось четыре года — явно не тот брачный возраст, о котором говорил Пинг. Но всё это время, несмотря на все усилия, в глубине души он неизменно ощущал, что она — его бесценное сокровище.

Теперь он осознавал, почему ни одна из женщин, с которыми он был, не могла подарить ему то, что он искал. Как бы они ни были привлекательны, ничто не трогало его сердце, кроме удовлетворения собственных желаний. До тех пор, пока…

***

Прошло уже полгода с тех пор, как Ланселот и Гавейн вернулись с задания по поиску вервольфа. Ланселот держал ответ перед королем и взял на себя ответственность за юного Персиваля. Король не возражал, зная, что в замке Нимуэ никто не позволит ему причинить вред людям.

Миновало несколько полных лун, а его разведчик, который регулярно посещал замок матери, ни разу не сообщил об обращении юнца. Ланселот оставил Персиваля на попечение матери со спокойным сердцем.

К тому времени Моргана, став супругой короля соседнего королевства, покинула замок. Накануне она устроила переполох в его покоях, и Ланселот, поразмыслив, решил не выдавать её, о чём впоследствии пожалел. В день её отъезда её глаза были пусты и безжизненны.

Ланселот стоял у окна своих покоев и наблюдал, как процессия исчезает в лесах Эвилиона. Сны о горящем замке больше не тревожили его, а вокруг не было и следа выжженных земель. Жизнь вернулась в свое привычное русло. Он даже научился находить удовольствие в общении с прекрасными дамами, хотя и не допускал их в свою постель, предпочитая кратковременные, но страстные встречи с простолюдинками на одну ночь.

Мысли о Вивьен, словно тени, прятались в суете повседневности, пока однажды король не призвал Ланселота на охоту. Долгое время их можно было назвать близкими друзьями. Несмотря на то что Артур был немного старше, его неизменно восхищали хладнокровие и отрешённость Ланселота.

— Мой друг, — произнёс король, трусцой преодолевая поляну, где под сенью деревьев раскинулся небольшой охотничий лагерь. — До меня дошли радостные вести из Озерного края. Твоя сестра вышла в свет, и, говорят, у неё появилось множество поклонников. Но, кажется, ни один из них не может прорваться сквозь неприступные стены, воздвигнутые одним могущественным стражем.

Он громко рассмеялся, и Ланселот вздрогнул. Никогда прежде король не заговаривал с ним о его семье. При дворе ходили слухи о связи его матери Нимуэ с волшебником Мерлином, но после того, как эта связь оборвалась, Нимуэ заперлась в своём замке, и, согласно соглашению с королём, никто не имел права беспокоить её.

Ланселот посмотрел на Эскалибур, висящий у бедра короля. Он понимал, что этот разговор может иметь плохие последствия.

— Ваше Величество, увы, мне нечего вам сказать по этому поводу. Моя сестра никогда не слыла красавицей. Хотя её мать — Нимуэ, внешне она, должно быть, пошла в своего отца. А он, судя по всему, не был человеком, которому природа не подарила привлекательную внешность.

Король повернулся и внимательно посмотрел в его глаза, казалось он пытается уловить в них ложь, но затем он пожал плечами:

— Конечно, слухи могут быть недостоверными, и иногда красоту матери приписывают её дочери. Но если честно, я бы хотел увидеть её при дворе. Красавица или дурнушка, она все же дочь Хозяйки Озера.

Его сердце тревожно забилось. Зачем Артуру спрашивать о его семье? Если только… Ланселот крепко сжал поводья, костяшки его пальцев побелели от напряжения. В голове эхом пронеслось пророчество. Нет, он не может позволить ему увидеть Вивьен.

Он постарался сделать свой голос максимально безразличным и быстро сменил тему разговора:

— Сир, как обстоят дела с набором рыцарей в этом году? В моём отряде было всего лишь несколько заявлений, и то от не самых подходящих кандидатов.

Король нахмурился:

— Да, давно я не встречал достойных мужей. Уже несколько лет в нашем кругу не появляется свежая кровь.

Он остановил своего коня, и Ланселот последовал его примеру. Они смотрели на лагерь, который раскинулся неподалёку, и Артур продолжил:

— Из соседних стран приходят тревожные вести: говорят, что их армии вооружаются. Также ходят слухи о чудовищах, которые наводнили леса. Некоторые даже утверждают, что видели черномагов. Однако пока эти истории и домыслы не нашли подтверждения. Моргана сообщает, что на их землях ничего подобного не наблюдается.

— Если позволите, юноша, сын вервольфа, уже должен достичь возраста, необходимого для вступления в наши ряды.

— Тот простолюдин? — Артур презрительно хмыкнул.

Ланселота передернуло, услышав это, но совладав с эмоциями он возразил: — Я бы не назвал его обычным крестьянином. Судя по моим наблюдениям и письмам моей матери, в его жилах течёт кровь норманнских вождей, которые пришли на эти земли ещё до основания Эвилиона. Более того, он владеет топорами, наделёнными рунической магией. Его отец был истребителем вервольфов и пал в бою с Фенриром.

— С Фенриром? — удивление промелькнуло на лице Артура.

По легенде, великий волк был прародителем всех оборотней.

Артур пристально посмотрел на рыцаря своими серыми глазами и спросил:

— Звучит интригующе. А что говорят о его успехах в обучении бою? — казалось, Артур был действительно заинтригован. В его глазах вспыхнул огонёк интереса.

— Он уже достиг определённых успехов, и его рекомендовали Гонемансу.

— И что же старик? — осведомился король.

— Принял его на обучение, — ответил рыцарь.

— Любопытно, — задумчиво протянул монарх. — Обычно старик выбирает учеников весьма тщательно. Значит, этот юноша силён. Что ж, посмотрим на него в следующем году. Тем более, его история вызывает живой интерес: он убил собственную мать. Хотелось бы услышать её из его уст.

Король задумчиво провёл ладонью по подбородку. В его глазах мелькнуло сомнение, но он решительно кивнул:

— Даю тебе месяц, чтобы сопроводить его к Гонемансу. Возьми с собой пару моих рыцарей и заодно проверь, что там за слухи. Король тронул поводья, и его конь, послушный воле всадника, помчался вперёд. Оставив рыцаря позади, он направился к ожидавшим его слугам. Ланселот облегчённо вздохнул, радуясь, что король оставил в покое его семью, заинтересовавшись юнцом, чья история была весьма необыкновенной.

Неделю спустя Ланселот стоял у величественных врат замка Нимуэ, наблюдая, как черноволосый юноша с непринуждённо прощается с обитателями замка.

— Сильф, ты мог бы остаться, — голос Нимуэ был мягким и ласковым, её зелёные глаза, полные любви, устремлены на него.

— Нет, матушка, у меня поручение от короля, и я должен отправиться в путь немедленно, — ответил он, тщетно пытаясь отыскать в толпе провожающих знакомую золотую копну волос.

Услышав, что Вивьен больна и не сможет выйти, он ощутил, гнев. Подняв взгляд к окнам её комнаты, он заметил, как золотая вспышка мгновенно исчезла в тени. Она его игнорирует!

— Выдвигаемся! — отрывисто приказал он, развернул коня и устремился прочь от дома.

Она даже не вышла его встретить. Это сводило Ланселота с ума, и он стремился уехать как можно дальше, чтобы не ворваться в её покои и не потребовать ответа. Он застонал от разочарования.

У опушки леса их настиг Персиваль, следуя за конём Ланселота. Рыцарь ощущал на себе пронзительный взгляд. Даже когда Ланселот отправил своих воинов на поиски места для лагеря, Персиваль остался подле него, продолжая молча буравить его глазами.

Именно это и спасло им жизни. Нападение арахниды оказалось внезапным. Ланселот никогда прежде не встречал подобной твари. Когда чудовище отравило их обоих, яд быстрее подействовал на Персиваля, и арахнида, оставив более мелкую добычу на потом, уже окутывала его паутиной.

Он не так представлял свою смерть. Всего несколько минут назад он хотел разорвать на части дерзкого юношу, а теперь яд, словно коварный змей, проникал в его тело, превращая мышцы в кашу. Дыхание становилось прерывистым, кровь прилила к голове, и он почувствовал, как из носа потекла тонкая струйка. Через несколько мгновений изо рта пошла пена.

Он вспоминал образы своей матери и Вивьен, сожалея о том, что так и не успел сказать ей о своих чувствах. Мысли путались, воздуха не хватало, и сознание начало покидать его.

«Сдохнешь, так и не признавшись ей? Слабак», — промелькнула последняя мысль в его голове, прежде чем он услышал незнакомые слова на древнем языке. Отдельные фразы проникали в его сознание: «Восстань. Убей. Исцели».

Кровь забурлила в жилах, изгоняя яд. Гнев и ярость поднимались из глубин его души, наполняя тело мощью. Он не помнил, как разорвал прочные путы. Тяжело дыша, он нашёл взглядом арахниду, завершившую превращение тела юнца в кокон. Гортанный рык сорвался с его губ.

Её голова медленно повернулась к нему, и чёрные, бездонные глаза с изумлением уставились на него. Тело Персиваля глухо ударилось о землю. Монстр изготовился к атаке, яд каплями стекал с его острых зубов. С пронзительным, мерзким визгом чудовище начало приближаться к нему.

Ланселот вытащил меч, и увернувшись от ее мохнатых лап, проехался под ее брюхом, стараясь вспороть его. Но только лишь оцарапал ее, вызвав новый поток визга. Отскочив от паутины, что была направлена в него, он отдышался еще раз осматривая тело чудовища. Алые глаза яростно искали слабые места.

Она снова ринулась на него. Увернувшись от ее атаки, он заметил что на стыке паучьего и женского тел появились порезы от веток деревьев. Вот оно.

Пока она яростно крушила место где он только-что находился, рыцарь разврнулся и совершил прыжок целясь в человеческое тело. Но пара шипастых ног остановила его, пробив латы она отшвырнула его назад.

Резкая боль охватила его грудь и плечо. Ее шипы серьезно ранили его. Боль вызвала новый поток ярости, и он неотдавая себе тчета, ринулся на нее сломя голову. Казалось что гнев и ведет его. С криком он подскочил и вонзил свой черный меч прямо в женский живот чудовища. Вопль боли раздался над лесом. Следом рубящими ударами были снесены шесть ног из восьми. Арахнида упала на землю. Он продолжал кромсать чудовище своим мечом, пока оно не превратилось в груду окровавленного мяса. Черная кровь залила поляну. Ланселот тяжело дышал.

Колени подогнулись и он отключился.

Дождь, что начался спустя пару часов привел его в чувство. Еле поднявшись, на дрожащих ногах он подошел к кокону что был Персивалем. Юнец наверно умер, подумал он разрезая паутину. Посиневшее тело подтвердило его догадки. Глаза были приоткрыты, черные волосы прилипли к синему, уже заострившемуся лицу. Ланселот сел рядом и закрыл лицо руками. Он обещал что позаботится о нем. Тело затряслось. Еще тогда у его хижины этот мальчишка привлек его внимание. Плечи его задрожали.

— И за что она тебя любит? — прошептал Персиваль, и его слова пронзили сердце Ланселота, словно острый клинок.

Ланселот повернул голову к юноше, чей взгляд был затуманен, словно он смотрел сквозь густую дымку.

— Что ты сказал? — кричал он, с силой тряся Персиваля за плечи, словно пытаясь убедиться, что это не привиделось ему.

— Ты мог бы навещать её чаще, и мне не пришлось бы видеть её боль, когда она смотрит на пустое кресло в кабинете, — прохрипел Персиваль. — Дай мне их, дай мне Хугина и Мугина, я уйду с ними.

Персиваль без чувств упал на землю. Ланселот, не теряя ни секунды, ринулся обыскивать поляну и вложил оружие в руки павшего рыцаря. Как только это произошло, топоры озарились голубым светом.

— Неси его туда, куда ворон ведёт! — раздался в его голове скрипучий голос. — Не дай ему умереть! Времени у него мало.

Едва смолк последний звук, над поляной закружил чёрный ворон. Его пронзительные крики привлекли внимание рыцаря. Ланселоту ничего не оставалось, как взвалить тело юноши на плечи и следовать за птицей. Она вела его к дому лесной ведьмы.

Оставив Персиваля под присмотром старой знахарки, рыцарь направился к королю. Замок Гомнеманса лежал в руинах, но старика нигде не было видно среди множества тел. Корни, что возвышались словно столбы и камни в замке Гонеманса были покрыты кровью, это был результат магического вмешательства, судя по телам тварей, что находились на них и под ними. На помощь им пришёл маг земли, и, похоже, это помогло им спастись.

Обнаружив одну из лошадей, которая умчалась прочь, рыцарь поспешил к королю, чтобы предупредить его об опасности. Благодаря этому они смогли подготовиться к встрече с врагами.

Так началась первая магическая война.

Мерлин не покидал своего кабинета ни днём, ни ночью. Со всех окрестных земель в Эвилион стекались рыцари. Вскоре прибыли и рыцари Озерного края, но ни Эрдвин, ни Персиваль в замок не явились. Ланселот вздохнул с облегчением, замок все так же под охраной.

Среди рыцарей края он обнаружил своего ученика из замка Нимуэ и расспросил его о том, что происходит в Озерном замке. Тот рассказал, что Персиваль и Эрдвин активно занимаются подготовкой к обороне. Госпожа собрала всех жителей окрестных деревень в замке, и они не прекращают свою деятельность ни днем, ни ночью, чтобы быть готовыми к возможной осаде.

Мужчина также рассказал, что Персиваль занимается обучением оставшихся крестьян. Под его руководством они становятся сильными и выносливыми воинами. В свою очередь, Эрдвин и Нимуэ разрабатывают новые ловушки, чтобы обеспечить максимальную защиту. Все участники готовятся к тому, чтобы выдержать натиск и отстоять свой дом.

Во время разговора Ланселот краем глаза заметил за углом кусок синей ткани, который быстро исчез из его поля зрения. Оказалось, это был Мерлин, который подслушивал их разговор. Он тоже не мог находиться рядом с той, кого любил, потому что его долг перед королем был превыше всего, но искал вести о любимой всеми возможными способами.

Ланселот нежно прижал к груди медальон, в котором хранил украденное изображение Вивьен. Он тихо поклялся, что вернётся к ним, как только появится возможность.

Согласно полученным сведениям, в густых лесах собралось множество чудовищ под контролем черномагов. К ним присоединились некоторые лорды Артура, а возглавлял этот зловещий поход старый король, супруг Морганы. Его войска безжалостно сожгли множество деревень, и с каждым часом поступали всё новые известия о нападениях в разных уголках королевства.

Когда все приготовления были окончены, рыцари Эвилиона под предводительством своего короля покинули замок. Их провожали встревоженные взгляды родных и близких. Под знаменем с изображением льва собралась вся боевая мощь королевства. Мерлин, верный спутник короля, не покинул его в трудную минуту. Его синяя мантия развевалась на ветру, словно воплощение бушующего гнева.

Ланселот был встревожен: согласно полученным сообщениям, почти все вражеские силы сосредоточились у границ Нимуэ. В своем последнем письме он предупредил её о надвигающейся угрозе. В ответ Нимуэ прислала перо орлицы, что символизировало её готовность к сражению.

Несколько дней туман скрывал войско, которое медленно приближалось к своим врагам. Ланселот и Мерлин понимали, почему противник выбрал именно это место для засады.

Попытка захватить в плен Нимуэ была важна, так как это могло склонить Мерлина на сторону врага. Сама же Нимуэ, чародейка озера, считалась одной из самых могущественных. Если бы удалось завладеть ею, Эвилион пал бы без труда.

Тот, кто задумал такое, должен был обладать необыкновенной хитростью и умом.

Ланселот испытывал гнев и страх за свою мать и Вивьен. Он представлял, как страшно им сейчас в замке, и это вызывало у него отчаяние. В такие моменты его охватывали приступы ярости.

Пытаясь избавиться от негативных эмоций, он устраивал рейды в лес в поисках шпионов. Не ведая пощады, он без колебаний расправлялся с ними. Только пролитая кровь врага могла успокоить бушующую внутри него ненависть. Многие стали избегать его.

Однажды, когда Ланселот очищал меч от крови двух поверженных отступников, к нему приблизился Мерлин.

— Приручи зверя в себе до битвы, — тихо сказал он, поравнявшись с Ланселотом на своём верном коне. Он пристально посмотрел в глаза рыцаря и добавил:

— Пусть никто не узнает об этом, по крайней мере, пока.

Синяя мантия взметнулась, и маг стремительно настиг короля. Прозвучал громкий сигнал рога, возвещающий о скором привале. Ланселот был приглашён на королевский совет. Когда он вошёл в шатёр, то увидел, как монарх нервно вышагивает взад-вперёд, а его серые глаза пылают гневом.

— Он использовал Моргану как прикрытие! — прокричал Артур, и стол с разложенными на нём картами с грохотом отлетел в сторону. Слуги мгновенно восстановили порядок и поспешили удалиться.

Артур опустился в кресло, взял кубок с вином и зло произнёс:

— Как низко он пал! Мне нужна его голова. Ваша задача — доставить его ко мне. И помните: ни один волос не должен упасть с головы Морганы.

Король закрыл глаза, а Ланселот, посмотрев на него, задумался. Хотя Артур и выдал свою сестру замуж, он всё равно считал её своей. Сложно было понять, какие чувства он испытывал в тот момент.

— Завтра мы вступаем в бой. Мерлин, всё готово? — спросил Артур, не открывая глаз.

Верховный маг ответил на его вопрос утвердительно.

— Ланселот, мы находимся недалеко от замка Нимуэ. Есть ли у вас какие-либо новости оттуда?

— Сир, благодаря магии моей матери замок всё ещё остаётся в безопасности. Однако, согласно полученным донесениям, там присутствуют чёрномаги и несколько фейри, которые перешли на сторону врага. Отступники. Их магия очень сильна, и они постоянно пытаются найти брешь в обороне замка. Кроме того, пути снабжения отрезаны. Несколько раз воды в колодцах замка были отравлены, и с каждым разом горожанам становится всё сложнее распознавать чары. В стане врага есть очень сильный маг, который пытается помешать нам.

Мерлин едва заметно повел плечом, но это движение осталось незамеченным для всех, кроме Ланселота. Маг спокойно выдержал его взгляд.

— Мы поручим это дело Мерлину. Наша цель — победить войска этого старого ублюдка. Все враги — на рыцарях. Гавейн, Кай, Эктор, вы отвечаете за них, — произнес Артур.

— На этом все, — заключил он.

Король жестом предложил всем разойтись, но Мерлину велел остаться.

Рыцарь, погружённый в свои мысли, был озадачен поведением мага. Он понимал, что без его помощи им не удастся победить в предстоящем сражении, но то, что маг что-то скрывает, вызывало у него беспокойство.

Подойдя к своему шатру, он окинул взглядом своих рыцарей, осознавая, что некоторые из них, возможно, не вернутся с поля боя. Однако все они были готовы отдать свою жизнь, защищая свои семьи от рабства и смерти. Никто из его воинов не дрогнул перед лицом опасности, и все они добровольно вызвались на битву, вместо того чтобы остаться в замке.

Он перекинулся парой слов с некоторыми из них и направился к своему шатру. Там, на матрасе, он погрузился в тревожный сон, наполненный страхами.

С первыми лучами солнца войско было готово к бою. Мерлин выехал на поле, и его чары рассеяли туман, открывая обзор на вражеские ряды. Благодаря его магии, атака их была внезапной, что вызвало смятение среди войск неприятеля.

Битва продолжалась много часов. Вороны слетались на поле боя, чтобы насладиться плотью павших. Запах крови витал в воздухе, а звон мечей наполнял окрестности.

Артур, словно лев, вместе со своими рыцарями теснил войско противника. Его меч сверкал, словно молния, нанося стремительные удары. Несколько раз его сбрасывали с коня, но он поднимался и продолжал сражаться.

Победа, казалось, была близка. Однако оглушительный рев со стороны леса развеял все надежды. Из чащи на поляну высыпали отряды магических существ под командованием черномагов: орки, фейри-отступники и другие монстры.

Многие рыцари пали сразу под их натиском. Создавалось впечатление, что это была тщательно спланированная ловушка. Ланселот видел, как вражеский король с удовольствием наблюдал за происходящим с холма.

Синяя молния, пролетев мимо него, взмыла в небо. На фоне почерневшего неба ярко выделялся парящий Мерлин. Окинув взглядом поле битвы, он начал колдовать. Раскаты грома раздались над полем, и первые молнии сверкнули в воздухе. Артур отвел оставшиеся войска назад, открывая пространство для действий волшебника.

Поднялся ветер, который с огромной скоростью гнал глыбы и вырывал деревья, обрушивая их на вражеское войско. Молнии зажигали траву, и она моментально воспламенялась, превращаясь в пламя, которое пожирало нечисть. Маг был в ярости. Летающие чудовища не успевали приблизиться к нему, как их разрезали пополам.

Но мгновение спустя на колдуна начали атаки черномаги. Небо превратилось в водоворот черных заклинаний, перемежающихся с огненными контратаками Мерлина. Казалось, наступил последний день на земле, и завтра никогда не наступит.

Ланселот, раненый и потерявший связь с остальными в пылу битвы, изо всех сил стремился к безопасному месту. Собрав последние силы, он достиг поляны, усеянной трупами. До его отряда оставалось всего несколько сотен метров, когда земля задрожала.

В попытке добраться до укрытия как можно скорее, он вылетел на место, где черномаги вели свои атаки на Мерлина. Однако не успели они отреагировать на внезапное появление рыцаря, как земля разверзлась, и многовековые корни стремительно начали обвивать колдунов, пронзая их и заливая кровью всё вокруг. Тех, кто успел сбежать, настигали лозы, обвивая и ломая им шеи.

Не задумываясь, рыцарь перепрыгивал через трупы, уклоняясь от взбесившейся растительности, и прокладывал путь к своим. За его спиной слышались предсмертные хрипы и хруст ломаемых тел.

Внезапно перед ним появился один из уцелевших черномагов, и рыцарь одним ударом снес ему голову. Корень, преследующий его, остановился и исчез. Ланселот поднял глаза к небу и встретился с удивленным взглядом Мерлина, который перевел взгляд и ухмыльнулся.

Рыцарь проследил за взглядом верховного мага и увидел вдалеке на опушке леса рыжебородого человека в изумрудно-зеленом килте, который яростно направлял корни и камни в сторону врага. Рядом с ним стоял Гонеманс, наблюдая за боем, где многие его подопечные сражались не на жизнь, а на смерть.

Так вот, оказывается, что это за маг, который спас старика.

Отвлекшись, он не сразу заметил, как к нему летит фейри-отступник. Поняв, что не сможет отразить удар, он быстро перегруппировался. Но удара не последовало. Враг был сражен стрелой, на которой был изображён лист — символ Энирф.

Воздух наполнился боевым кличем, и на врага обрушился град стрел. Из леса появились войска Оберона, готовые к битве. Они стремительно атаковали чудовищ, загоняя их в заранее расставленные ловушки. К ним присоединились и уцелевшие рыцари во главе с Артуром. Вторжение было успешно отражено.

Весь в крови, Ланселот с трудом приближался к королю Артуру. Несколько отрядов преследовали отступающего противника, горы трупов и костров множились с каждым часом.

Когда Ланселот наконец догнал Артура, он застал короля в ярости.

— Сбежал, мразь, сын собаки! — кричал Артур, круша всё на своём пути. Его меч обрушивался на головы обездвиженных, но еще живых врагов с дикой жестокостью.

Ланселот никогда раньше не видел Артура в таком состоянии. Гнев, горевший в его глазах, был настолько сильным, что казался нечеловеческим.

— Разведчик доложил, что у Озера Нимуэ были замечены вражеские войска. Они окружили себя чёрными магами и адскими псами, которые, по слухам, собрались, чтобы поглотить души павших, — голос Гавейна донёсся до Ланселота, словно из тумана. От этих слов по спине Ланселота пробежала дрожь. Не раздумывая ни секунды, он бросился вслед за королём, который, услышав донесение, мгновенно вскочил на коня и с невероятной скоростью помчался к Озерному краю.

После нескольких часов преследования они наконец достигли озера. К тому времени к ним присоединились Мерлин и несколько отрядов рыцарей, включая выживших из его отряда. Ночь уже опустилась на землю. На поляне у воды раскинулся лагерь. В самом центре лагеря, привязанная к столбу, стояла Моргана.

— Король Артур, какая честь! — раздался старческий голос, словно усиленный магией и доносившийся из самых глубин подземного мира. — Какая чудесная ночь! И какая полная луна. Прекрасное место для смерти прославленного короля.

Не успел он произнести эти слова, как вокруг отряда раздался волчий вой. Из леса начали появляться оборотни в сопровождении адских псов. Их красные глаза горели, а из пасти текла пена — Артур и рыцари были в ловушке.

— Возможно, нам даже не придётся использовать барьер, — сказал муж Морганы, держа в руках зажжённый факел. Артур попытался вмешаться, но Мерлин остановил его, понимая, что даже он не в силах сразиться с оборотнями.

Согласно имеющейся у них информации, среди противника не было вервольфов, они умело скрывались. Ланселот наблюдал, как Мерлин напряжённо размышляет. В период полной луны монстры обретают невиданную силу, и маг осознавал это.

Ланселот, крепко сжимая рукоять меча, понимал, что путь в замок закрыт, и это может представлять опасность для его обитателей. Оборотни медленно приближались к отряду, и некоторые рыцари начали молиться, осознавая, что им, возможно, не удастся выйти из этой ситуации живыми. Даже Артур осознал, что если его не ранят благодаря Экскалибуру, то яд, попавший на его тело, может легко превратить его в оборотня.

Мерлин, медленно обернувшись, взглянул на замок, возвышающийся над озером. На его стенах один за другим вспыхивали огни. С сожалением в глазах он снова обратил свой взор на поле боя, готовый к схватке. Ланселот, наблюдая за магом, осознавал, что мысли того были похожи на его собственные: он не собирался пропускать их в замок.

— Артур, сложите оружие, — проскрипел старик. — Ваша жизнь в обмен на её жизнь, и я отпущу ваших рыцарей живыми. А некоторые из них, — он посмотрел на Ланселота, — могут встать под моё начало. С такой прекрасной родословной, — старик мерзко улыбнулся, обнажив почти беззубый рот.

Внезапно со стороны замка раздался пронзительный крик орлицы, и замок озарился ярким светом, от вспыхнувших в небе огненных искр. Послышались крики воинов и барабанный ритм. Улыбка исчезла с лица старика.

— Что они задумали? — спросил он, с тревогой вглядываясь в замок, который, казалось, пульсировал в свете огней. На фоне этого мерцания шлемы лучников, стоявших наготове, отливали серебром.

Как только он закончил свою фразу, из секретного прохода, под градом стрел, которые отделили часть врагов, появился портал. Из него вылетел огромный волк. За ним, словно молния, выскочили Персиваль и несколько юношей. Сияние их топоров свидетельствовало о том, что в полк борцов с оборотнями прибыло подкрепление. Чуть погодя, появились отряды возглавляемые Эрдвином. Тот с ненавистью в глазах смотрел на всю нечисть что собралась на поляне.

Небольшой отряд с боевым кличем ворвался в гущу вервольфов, а воины под командованием Эрдвина расположились по краям поляны, отрезая путь к отступлению. Послышался цокот копыт, и боевой клич фейри. Энирф и ее отряды догнали войска Артура и перерезали другой выход. Вой и крики раздавались с разных сторон.

Ланселот заметил как ловко орудует Персиваль топорами. Его помощники, в основном, держались позади него, добивая раненых. Лиярд же, разрывал монстров на части, загоняя их по одному и перегрызая им глотки. Его прозрачные глаза встретились с глазами Ланселота, и, кивнув, волк последовал за своей добычей.

— Снежок! Не робей! — раздался голос Персиваля рядом с Ланселотом, и его слова заставили рыцаря оскалиться и вступить в схватку. Артур и его рыцари тоже не остались в стороне от сражения.

К Мерлину подлетела орлица и нежно провела крылом по его щеке. Он вдохнул аромат её перьев и на мгновение прикрыл глаза. Но уже в следующее мгновение они вспыхнули дьявольским огнём, и он атаковал трёх чернокнижников, которые пытались создать защитный барьер. В своём гневе он был похож на демона, от магов остались лишь выжженные пятна на земле.

Благодаря подмоге, что подоспела и эти последние монстры были повержены. В этой битве не было потерь от их стороны. Мощные заклятия Нимуэй на охрану и беспощадные атаки Мерлина не давали шанса врагу даже тронуть их.

В этом сражении никто из врагов не смог уйти живым. Адские псы, что были ранее заколдованы черномагами, с утробным рыком уносили их души в подземный мир, где их ждал Бранн. И лишь один человек остался в живых.

Ланселот наблюдал за тем, как Артур тащит на поляну сопротивляющегося старика. Персиваль и его соратники тем временем заканчивали с последним вервольфом, разрубая его на части топорами.

Артур подтащил старика к столбу, у которого раньше стояла Моргана. Она уже была освобождена, но без сознания. Мерлин незамедлительно бросился к ней на помощь.

Ланселот присоединился к Артуру, желая видеть, как умрёт тот, кто напал на его семью. Хотя он и не мог совершить суд сам, он надеялся, что Артур не подарит тому скорой смерти.

Лежа на спине и глядя на возвышающегося над ним Артура, старик с трудом прохрипел:

— Ты, юный Пендрагон, пригрел чудовище, более ужасное, чем те, кого ты здесь истребил.

Ланселот остановился.

— Убей его, убей! — раздался истеричный голос Морганы. Мерлин попытался успокоить её. Поверженный король лишь бросил на неё взгляд, полный презрения.

— Не причиняй вреда моему сыну, — хрипло произнёс старик. — Он не должен нести ответственность за грехи своего отца.

— Кстати об этом, — Артур наклонился к старику и что-то прошептал ему на ухо. От услышанного глаза старика наполнились яростью.

Ланселот мгновенно среагировал и бросился вперёд. Кинжал, который должен был пронзить обнажённую шею Артура, лишь оцарапал лицо Ланселота. Чёрный меч мгновенно снёс голову врага, но яд на лезвии ножа оказался слишком сильным.

— Какого дьявола? — раздался голос Артура над телом Ланселота, который уже начал погружаться в небытие. С трудом, но всё же Ланселот прохрипел: «Не говорите Нимуэ», прежде чем окончательно лишиться чувств.

Боль в теле начала пробиваться сквозь вихри сменяющихся картинок в голове рыцаря. Кровь казалась расплавленным свинцом, и каждый вздох доставлял неистерпимую боль. Но если он это чувствует, значит он не ушел к Бранну.

Ланселот увидел девушку, сидящую на дереве. Она грызла свои любимые яблоки и читала книгу. Когда он уже собирался подойти к ней, картина изменилась. Вместо этого он оказался на руинах замка, где повсюду лежали тела его семьи и друзей.

Он подошёл к разбитому зеркалу, которое стояло в комнате его матери, и посмотрел в него. В осколках ярко сверкали алые глаза. Его чёрные латы были полностью покрыты кровью, которая стекала с меча. Это он убил их. Ужас сковал его сердце. А чудовище смотря на него из зеркала, оскалилось, радуясь содеяному. Крик превратился в стон.

— Всё-таки очнулся. — устало произнес Мерлин, наклоняясь к нему, маг внимательно осмотрел его и протянул кубок с вином.

— Ты был без сознания несколько недель, и я уже начал сомневаться, что смогу вытащить тебя.

Ланселот приподнялся, держа в руках напиток, и попытался привыкнуть к полумраку в комнате. Несколько свечей горели у его кровати, а на столе лежала открытая книга, освещаемая небольшой лампой. Мерлин, судя по всему, был здесь всё это время.

Возле кровати рыцаря можно было увидеть пустые склянки и какие-то поспешные записи. В воздухе витал аромат трав и спирта. Маг отошёл от мужчины и присел на кресло, увешанное мантиями. Его пристальный взгляд не отрывался от рыцаря ни на мгновение.

Ланселот сделал большой глоток, стараясь унять дрожь от воспоминаний.

— Ведро вон там, — услышал он предупреждение мага.

Через секунду рыцаря нещадно рвало.

— Яд действительно очень сильный, — произнёс Мерлин, наблюдая за тем, как чёрная жидкость извергается из его пациента. — Мне всё же любопытно, как тебе удалось выжить после такого количества цианида, которое могло бы убить целую деревню? — Он сложил руки под подбородком и с интересом посмотрел на Ланселота.

— Как моя семья? — прохрипел мужчина в перерыве между приступами. Страх все еще держал его мысли.

— Нимуэ и её дочь в безопасности. Мы организовали полевой госпиталь в её замке, конечно, с её согласия. Благодаря её помощи многие выжили. Кстати, твой протеже тоже здесь. Он оказал огромную помощь в борьбе с оборотнями, за что Артур выражает ему благодарность.

Наконец Ланселот отодвинул ведро, его кожа была очень бледной.

— Я рад, — искренне ответил он, откинувшись на подушки и все еще борясь с приступами дурноты. — Обо мне из замка знает только Персиваль?

— Да, — ответил маг. — Когда тебя ранили, рядом с нами никого из них не было, кроме одного буйного юноши, который тряс тебя, пытаясь привести в чувство. Я принёс тебя в замок, а твоим родным мы сказали, что ты в полном порядке и сопровождаешь пленных по поручению короля.

— Спасибо, — произнес Ланселот с облегчением.

— Тебе спасибо за то, что не убил единственного, кто мог бы справиться с такой толпой оборотней, — слова мага шли от всего сердца. Ланселот с грустью вглядывался в лицо человека, который страстно любил его мать, но был вынужден отказаться от неё ради своего долга и пророчества.

Мерлин встал и, повернувшись спиной к окну, чтобы Ланселот не мог увидеть его лица:

— Без него ни мы, ни они не смогли бы выжить.

Ланселот понял, что речь идет о Нимуэ.

— Я рад, что смог помочь тому, кто ей дорог. И я сожалею, что не успел увидеться с твоей сестрой, — в его голосе звучала грусть.

— Спи, завтра утром я доложу королю о том, что ты очнулся. Остальное узнаешь от него, — с этими словами Мерлин покинул комнату.

Когда за ним закрылась дверь, Ланселот откинулся на подушку и закрыл глаза. В его сознании вновь и вновь возникала картина из сна.

Ланселот простонал. Он опасен. Ему следовало понять это, когда он увидел сожженное поле возле замка Артура.

Пророчество. За что так боги с ним? Из-за него его жизнь с самых ранних лет превратилась в сплошной кошмар.

Он вспомнил, как в детстве мать оставила на попечение старой служанки отказавшись от него.

В течение нескольких лет, просыпаясь в замке Нимуэ, он постоянно проверял, не вернулся ли он на свой старый тюфяк, лежащий рядом с зловонными отходами. Порой в его душе вспыхивало желание отомстить той, кто отвергла его, разрушив всё, что было ей дорого. Гнев сопровождал его с самого детства. А также страх — страх потерять всё.

Но благодаря Нимуэ он смог спрятать глубоко свои страхи и начать новую жизнь. У него появилась новая цель — забота о зеленоглазой девчонке.

Она казалась такой нежной, хрупкой и уязвимой, его кулаки сжались сами собой.

Ланселот отыскал ещё несколько бутылок вина и с жадностью прильнул к горлу, стремясь забыться.

Он сделает всё возможное, чтобы не допустить того, что не давало ему покоя. Даже если для этого придётся уйти из их жизни.

Рука с бутылкой застыла у его губ.

Прощание с Эвилионом? Да, он покинет этот город и никогда больше сюда не вернётся.

Вино снова потекло по горлу рыцаря.

Завтра он поговорит с королём.

С первыми петухами в комнату ворвался Персиваль и, увидев бледного спящего мужчину, втащил за собой Мерлина.

— Ты же сказал, что он очнулся! На похоронах покойники и то краше выглядят! — проорал он.

— Заткнись, щенок, голова раскалывается, — простонал Ланселот, медленно открывая глаза.

Мерлин окинул взглядом комнату и, заметив пустые бутылки, его губы дрогнули в лёгкой улыбке. Однако он быстро вернул себе невозмутимый вид и начал осмотр, слушая ворчание Персиваля.

— Что бы я сказал в Озерном крае, если бы ты умер? — размышлял Персиваль, расхаживая по комнате и разглядывая инструменты Мерлина. — Я был одним из тех, кто клятвенно обещал Нимуэ, что с тобой всё будет в порядке. А как же наша малышка? Ты подумал о ней?

Сердце Ланселота сделало несколько быстрых ударов, что не осталось незамеченным Мерлином, что в тот момент проверял его пульс. Его пристальный взгляд скользнул по непроницаемому лицу Ланселота.

— Но я же выжил.

Персиваль резко развернулся и посмотрел на него:

— Но ты мог и не выжить. Ты был без сознания несколько недель. Король уже собирался отправить гонцов в Озерный край и выбирал священника. И, поверь, не для того, чтобы провести свадьбу со спящей красавицей.

— Почему ты так переживал? Мне казалось, ты меня недолюбливаешь, — произнес Ланселот, поднимаясь на ноги, когда Мерлин, закончив осмотр, с удовлетворением кивнул.

— Я? Не за тебя я переживал, — ответил Персиваль, отворачиваясь.

— Мой юный друг, ты целыми днями пропадал в окрестных лесах, разыскивая целебные травы для моих снадобий. Кроме того, ты даже короля не пустил в его покои, — с усмешкой произнес Мерлин, протягивая Ланселоту свежую одежду.

Персиваль поежился:

— Если ночью кто-то не отзывается, это выглядит подозрительно.

— Вам повезло, молодой человек, что король был в хорошем настроении, — отчитал его маг.

— Ещё бы ему не быть таким! По слухам, в тот день он встретил юную деву, которая покорила его сердце, — протянул Персиваль.

Ланселот, зашнуровывающий брюки, остановился:

— Деву?

Персиваль кивнул: — Теперь он ищет её дом.

— Где он её встретил? — равнодушно спросил рыцарь.

— Точно не известно, но говорят, что на какой-то сельской ярмарке вблизи Озерного края.

— Что ты думаешь об этом, маг? Как тебе эти новости? — спросил Ланселот, стараясь скрыть своё волнение. Однако в его душе уже поселились дурные предчувствия.

Мерлин пожал плечами и с помощью магии создал кувшин с водой и чистую ткань.

— Что я могу сказать? Король не женат, он молод, и вполне естественно, что после событий, произошедших несколько недель назад, он задумался о продолжении рода. Если бы его убили, то трон перешёл бы к другому.

— Обычно ты сопровождаешь его на такие вылазки, — сказал Ланселот, внимательно глядя на мага, который, хоть и был старше его в несколько раз, но выглядел как ровесник.

— В этот раз я был занят, — с легкой иронией ответил Мерлин, отвечая ему тем же взглядом. — Я спасал твою красивую шкурку.

— Потрепанную, больше ему подходит, — произнес Персиваль, удобно устроившись в кресле Мерлина за столом и с любопытством рассматривая стеклянные колбы с зельями.

— Король не упоминал, когда он хотел бы встретиться со мной? — спросил Ланселот, умываясь и надевая сорочку.

Мерлин внимательно посмотрел на рыцаря.

— У тебя есть дело к королю? — спросил он.

— Я хочу покинуть Эвилион.

Персиваль уронил одну из склянок на пол, и по камню разлилась синяя жидкость. Его разноцветные глаза пристально смотрели на Ланселота.

— Юный Персиваль, оставь нас, — произнес Мерлин, указывая на дверь.

Персиваль сидел, скрестив руки, буравя взглядом Ланселота. Однако тот продолжал игнорировать его.

Вздохнув, Мерлин произнес заклинание, и Персиваль, вместе со стулом, стремительно вылетел за дверь.

— Я думал, — продолжил он, когда они остались наедине, — что ты не из тех, кто так легко принимает решение покинуть место, которое он так ревностно защищал.

— Я должен уйти отсюда, — ответил рыцарь с некоторой резкостью в голосе. Как и в случае с Персивалем, он избегал прямого зрительного контакта.

— Это связано с тем, что ты видел во сне? — спросил Мерлин, подходя к столу и перелистывая свои записи в ожидании ответа. — Ты бормотал во сне, и в эти моменты казался ближе к миру мертвых, чем к жизни.

— Я могу быть опасен.

Ланселот осознал, что маг прекрасно осведомлён о том, что ему привиделось.

— Значит, этот сон был о том самом пророчестве… Признаться, я понимаю твои мотивы. Как наставник Артура, я обязан помочь тебе осуществить задуманное во благо королевства и короля. Да, мой друг, ты очень опасен.

Когда ты был совсем маленьким, Нимуэ привела тебя ко мне. Я увидел вокруг тебя лишь пустоту и мрак, но она не собиралась сдаваться.

Со временем я начал думать, что эта настойчивая женщина наконец-то нашла способ помочь тебе. Вокруг тебя стали появляться более чёткие видения. Но твои алые глаза во время войны, сказали мне, что то, что живёт внутри тебя, никуда не исчезло.

Помимо расплывчатых картинок, я не могу увидеть вокруг тебя ничего. Как и сказать, представляешь ты опасность или нет.

Мерлин замолчал.

— Так ты поможешь мне? — глаза мужчины неотрывно смотрели на мага.

— Я помогу. Если только… Если только здесь нет чего-то, с чем ты не готов расстаться, — произнёс он после недолгого молчания, затем с вопросом посмотрел на Ланселота, на лице которого отразилась тень.

— Нет, у меня здесь ничего нет, — ответил тот, стиснув зубы.

— Как скажешь. Иди, сейчас тебе нужно встретиться с королем и решить оставшиеся здесь дела, — ответил Мерлин.

Через несколько дней после разговора с волшебником, Ланселот, получив разрешение короля, собирался покинуть Эвилион. Артур отправил его для решения проблем соседнего правителя, с которым у него были дружеские отношения. О замыслах рыцаря попрощаться с Эвилионом он не узнал. Мерлин строго держал это в секрете.

Однако, когда Ланселот подошёл к конюшне, его ожидал Персиваль, одетый в походную одежду. Он стоял около своего коня, с невозмутимым видом запрягая его.

— А ты куда собрался? — спросил он, искоса глядя на юношу и не прекращая своего занятия.

— Я иду с тобой, — спокойно ответил тот. — Если ты думал, что я отпущу тебя в тот край без поддержки, то сильно ошибался. Но я также хотел убедить тебя заехать в Озерный замок и увидеться с семьей, прежде чем ты надолго их покинешь.

Последние слова он произнес с особым значением, глядя на Ланселота серьезным взглядом. — И к тому же, поскольку ты не раскрываешь свои мотивы, я не раскрою свои. У меня тоже есть то, чего я не могу найти в округе. Что спряталось от меня не по моей воле.

Взобравшись на коня, он бросил: — Нас ждут в Озерном крае завтра к полудню. — Затем, пришпорив коня, Персиваль поскакал к городским стенам и выходу из замка, оставив Ланселота наедине с его словами.

Ланселот, глядя вслед удаляющемуся юноше, пытался понять, как ему поступить. В последний раз он проведёт время дома, а заодно поговорит с Нимуэ о своём решении. Он так долго откладывал этот серьёзный разговор. Кроме того, он позволит себе несколько дней провести с той, о ком впоследствии должен забыть. Но эти дни будут принадлежать только ему.

Наконец-то приняв решение, он вскочил на коня и, выехав за ворота замка, догнал Персиваля, который, не жалея сил, гнал вперёд. Оставив его позади, он наслаждался свежим воздухом. После душного, спертого воздуха замка он наконец-то смог вдохнуть полной грудью.

В последние дни он активно общался с людьми, улаживая последние дела перед отъездом. В первую ночь после выздоровления в честь рыцаря устроили пир, где многие дамы с вожделением взирали на его бледное лицо.

Однако перед его глазами постоянно возникали образы руин и мертвых тел. Сославшись на нездоровье, он покинул пир и снова начал пить в одиночестве, пытаясь заглушить свои мысли.

На аудиенции у короля он попросил разрешения уйти в отставку, как только будут разрешены проблемы с соседним королевством. Король Артур был немного расстроен, но с лёгкостью отпустил его.

Победа значительно укрепила позиции Артура среди соседних королевств. Он не только продемонстрировал свою доблесть в бою с воинами, но и дал отпор темным существам. А победа над оборотнями, которых считали одними из самых опасных монстров, надолго заставила тех, кто подумывал о войне, забыть о своих амбициях.

Кроме того, ходили легенды о фейри и магах, сражающихся на стороне Артура. Благодаря этому Мерлину было нетрудно убедить короля в том что Ланселот ему больше не нужен.

Ещё раз поблагодарив мага, Ланселот стремительно отправился в путь к Озерному краю. Он оставил все свои печали позади, чтобы насладиться счастьем в эти несколько дней, которые он проведёт дома. Скоро он примет зелье, которое сотрёт все воспоминания о Вивьен. Он знал, что его мать владеет этим зельем, способным помочь ему забыть о ней.

Поля Эвилиона были окрашены в яркие цвета, ведь весна уже вступила в свои права. Воздух был наполнен ароматом трав и цветов. Однако рыцаря не волновал пейзаж. Он гнал коня вперёд, стремясь как можно скорее добраться до Озерного края.

— Остановись же, остановись! — кричал Персиваль, пытаясь догнать его. Он мчался во весь опор, но не мог сравниться с Ланселотом, который словно сливался с ветром.

Ланселот услышал его слова и замедлил ход коня, позволив Персивалю поравняться с собой. — Ну что, понял, что не стоит так хвастаться? — с ухмылкой произнес Ланселот.

— Да уж, в этом тебе нет равных. — Персиваль с восхищением смотрел на улыбающегося рыцаря, не веря своим глазам.

Из безжизненной статуи он вдруг превратился в человека. Лёгкая улыбка и азарт в глазах Ланселота застали Персиваля врасплох. — А ты можешь быть человеком, когда захочешь.

Ланселот рассмеялся, и Персиваль присоединился к нему. Однако юноша не заметил, как в глазах рыцаря мелькнула тоска.

***

Спускаясь по лестнице, Персиваль услышал, как Анна отчитывает своих сестёр за то, что они без разрешения Ланселота вмешались в его воспоминания. Он был поражён строгостью её голоса, ведь обычно Анна старалась избегать конфликтов. Однако, поразмыслив, он продолжил свой путь, втайне радуясь, что девушки вывели её из себя и отвлекли от грустных мыслей.

Он сам с трудом верил, что Ланван, единственный, кроме Ланселота, кто всегда был с ним приветлив, пока Персиваль не заслужил свою славу, — мёртв.

Персиваль прошёл в пустой бар и, взяв банку пива, сел за столик, наблюдая за барельефом с двумя драконами. Теперь в его доме три дракона и целый выводок ведьм.

Он потянулся к пульту и включил телевизор. На экране возникла бывшая кондитерская, где репортёр рассказывала о разборе завалов и о том, что среди обломков не было найдено тел её владельцев. По заключению экспертов, причиной стал взрыв бытового газа.

Персиваль нажал на кнопку выключения телевизора. Он задумался о том, как много событий произошло за последние дни. За всё время их пребывания в Кэмкастле такой шквал происшествий был впервые. Он нахмурился.

После смерти Крохи произошло нечто подобное. Ланселот потерял рассудок, и его воспоминания были стерты, как и его собственные. Кто-то явно не желал, чтобы правда о происходящем стала известна.

Они прибыли сюда в поисках Грааля — чаши, которую Персиваль видел в своей прошлой жизни во время одной из первых встреч с Анной. Чаша, способная даровать жизнь и возвращать к ней мёртвых, исчезла примерно в то же время, что и…

Персиваль, вскочив на ноги, стремительно вернулся в поместье. Он чуть не сбил с ног Пинга, который вместе с Лиярдом направлялся во двор в сопровождении фамильяров Анны.

Бросив короткое извинение, Персиваль, перепрыгивая через ступеньки, ворвался в кабинет на втором этаже.

— День, когда ты уничтожил рыцарей Артура! Что это был за день?

Ланселот, удивлённый вопросом, открыл глаза и посмотрел на своего друга:

— О чём ты говоришь?

— Назови день, когда ты положил рыцарей Артура в Веселом замке!

Ланселот смотрел на взъерошенного друга и не понимал к чему он клонит.

— Это случилось в ночь летнего солнцестояния.

Персиваль, поражённый датой, опустился в соседнее кресло и пристально посмотрел на своего друга:

— Ты что-нибудь вспомнил с того дня?

Ланселот покачал головой:

— Нет, мне до сих пор это не под силу. Тот, кто это сделал, выполнил свою работу на отлично.

— Но ты же был там! Ты был там, где всё произошло!

Персиваль вскочил на ноги и принялся расхаживать по кабинету.

— Объясни, наконец, что с тобой происходит? — терпение Ланселота было на исходе.

— В ту ночь у Ковена была украдена чаша Грааля.

Ланселот мгновенно осознал всю серьёзность ситуации.

— Позови Анну и сестер, — произнес он, одновременно мысленно обращаясь к Лиярду.