Хроника Эвилиона. Сильф

Лео Рин (2024)

Жизнь Вивиан резко меняется после загадочной встречи на автобусной станции. Она возвращается в родной Кэмкастл, где её ждет семья и работа в издательстве. Однако после грозы, застигшей её в дороге, город преображается, и к Вивиан возвращаются сны и воспоминания, связанные с легендарным королём Артуром и его рыцарями. Девушка начинает исследовать своё прошлое и сталкивается с различными версиями истории любви Артура и Гвиневры, а также с тайнами, окружающими самого короля. В процессе она узнаёт о своей роли в этой эпической саге и о том, как её судьба переплетена с судьбой Ланселота. Произведение представляет собой ретеллинг легенд об Артуре и рыцарях круглого стола, разворачивающийся в современном мире. В центре сюжета — первая королева Эвилиона, чья история раскрывает новые грани известных легенд и поднимает вопросы о любви, предательстве и человеческих пороках.

Эпрейвен

В голове раздался холодный, металлический голос, который эхом разнёсся по сознанию: — Сражайся, Вивьен, дочь Нимуэ! Не позволяй этому чудовищу подчинить тебя. Собери силы. Открой свой разум, чтобы пробудить истинную мощь.

Невыносимая боль пронзила мою голову. Воспоминания, которые вернул мне Эмрис, снова ожили, и я вновь ощутила ту же боль. Голос звучал глухо, заглушаемый шумом крови.

— Я не хочу сражаться, я хочу умереть, — прошептала я. — Моя жизнь, мои дети, мой муж — всё отнято у меня. Уходи, кто бы ты ни был.

Тьма вновь окутала меня, словно мягкое покрывало. С её приближением я почувствовала странное спокойствие. Она обволакивала, заставляя забыть обо всём. В её объятиях я ощутила странное чувство безопасности, как будто весь мир остался позади. Она стирала воспоминания о насилии, боли и моём бессилии.

Меня убили из-за того, что я приглянулась Артуру. На моих глазах убили мою настоящую мать. А Сильф… Он никогда не простит меня: я была с другим мужчиной и не смогла сохранить нашего ребёнка. Блаженное забвение…

«Дочь моя!» — голос прозвучал резко, словно удар хлыста. — «Не позволяй себе поддаваться его влиянию».

Раздался протяжный вой. Так собаки зовут хозяина, когда находят добычу.

«Дочь…» — голос был мужским, холодным и властным, словно глыба льда.

Может быть, это был мой настоящий отец, которого моя мать всегда скрывала от меня? Нет, я не могла в это поверить. Это просто очередная попытка задеть меня ещё сильнее.

— Уходи, — в очередной раз прошептала я, — пожалуйста, просто уходи.

В сознании вспыхнуло заклинание, произнесенное матерью, — Миндрагаш. Голос звучал всё ближе, словно эхо, переплетаясь с тоскливым воем собаки.

«Я знаю, что тебе больно, но не смей сдаваться», — прошептал он. Внезапно, как удар хлыста, в моей голове раздался резкий окрик Эмриса: «ЗАТКНИСЬ!» Острые иглы вонзились в моё тело, в сердце и голову.

«Не тебе, Эпрейвен, учить меня». Боль, сковывавшая меня, начала стихать, и я смогла различить заклинание, читаемое неизвестным. Слова были чужими, но голос, произносивший их, уверенно вёл меня сквозь тьму.

Впереди, словно путеводный маяк, загорелся огонёк. «Иди туда», — раздался приказ. Я подчинилась, и вскоре передо мной открылась поляна, на которой стоял домик, чьи окна были освещены мягким светом восходящего солнца. Мои ноги сами понесли меня к двери, за которой раздавались детские голоса.

Открыв дверь, первое, что я увидела, были огненно-рыжие волосы, которые бросились мне навстречу, словно искра надежды. А затем мелькнул лунный свет.

— Мама! — воскликнули мальчик и девочка, заключая меня в свои объятия.

Колени подогнулись, и я рухнула на пол, судорожно обнимая мальчика, который так напоминал Сильфа, и девочку, чья красота была воплощением Нимуэ. Слёзы градом катились по моим щекам, а они нежно гладили меня по спине, стараясь успокоить. Я жадно всматривалась в их лица, так похожие на мои и Сильфа, но эти огненно-рыжие волосы…

За спиной раздался тихий кашель, и я вздрогнула, оборачиваясь. В дверях стоял он — человек, чьи черты лица были словно высечены из камня. Его глаза, глубокие и пронзительные, словно видели меня насквозь.

Я мгновенно заслонила детей своей спиной и, развернувшись на звук, начала лихорадочно искать в пустой комнате хоть что-то, что могло бы послужить оружием. В голове пульсировала только одна мысль: «Никогда больше не позволю их отнять!»

Мужчина с огненной гривой волос, похожей на копну, как у моего сына, который улыбался незнакомцу обезоруживающей щербатой улыбкой, шагнул внутрь. Его движения были неторопливыми, словно он хотел дать понять, что не стоит опасаться. Но это было напрасно: его облик внушал страх. Я инстинктивно отступила на несколько шагов, продолжая загораживать детей.

— Деда! — радостно воскликнули малыши и бросились к нему в его крепкие объятия. Высокий молодой мужчина легко подхватил их и закружил по комнате, словно в волшебном танце. Их звонкий смех, как хрустальные колокольчики, наполнил пространство вокруг.

Он остановился, аккуратно поставив детей на ноги, и сказал с легкой грустью:

— Я тоже редко вижу их, но не переживай, они в надежных руках. Пока.

Его проницательные черные глаза впились в меня, и я медленно приблизилась к нему, стараясь излучать уверенность, хотя внутри меня бушевала дрожь.

— Кто ты? Почему они называют тебя дедом? — спросила я.

— Ланселот называл тебя несмышлёной, — проговорил он, нахмурившись. Взмахнув рукой, он сотворил в пустой комнате стол и стулья. Усадив детей, чародей жестом пригласил меня сесть рядом с собой.

Я продолжала стоять. Он заметил мое сомнение и тяжело вздохнул.

— Времени у нас мало, дитя мое, но я должен тебе кое-что рассказать. Но прежде… — Он порылся в своей поясной сумке и вытащил потрепанную книгу. — Это от твоей матери. Она станет твоим проводником в будущем.

Я с любопытством рассматривала старую книгу в кожаном переплете. Она была древней, с поблекшими страницами, украшенными символами, которые, как я знала, когда-то придумала моя мать.

— А где Эмрис? — спросила я, вспомнив, как оказалась здесь. Страх сжал мои внутренности. — Вдруг он знает, где мои дети?

— Успокойся, в моих владениях ему пока нет места, — процедил он.

— В твоих владениях? — переспросила я с сомнением.

— В мире мертвых, — уточнил он. — Я пока не могу его забрать.

Воспоминания нахлынули на меня, и в голове зазвучал голос матери: «Бранн, повелитель и хранитель подземного мира, страж земель нашей страны и великий маг». Эти слова я слышала на уроке истории.

— Бранн? — тихо прошептала я, не веря своим глазам.

— Отец, — немного раздраженно ответил он.

Я снова посмотрела на него. Рыжие волосы небрежной копной свободно падали на плечи, оттеняя бледную кожу. Черные, как ночь, глаза загадочно блестели, а веснушки, разбросанные по лицу, были в точности как у меня. Всё это вызывало у меня сомнения в реальности происходящего. Я не заметила, как подошла и села за стол рядом с ним. Я старалась не упустить ни одной детали, разглядывая его.

Он щёлкнул пальцами, и в его руках появилось множество нитей. Он перебирал их одну за другой и, улыбнувшись, достал одну из них. Я заметила, что у него есть клыки, и, не удержавшись, провела языком по своим зубам. Нити были похожи на те, что я призывала сама, только серебристо-голубые, в отличие от его. Пока я размышляла, он наклонился и приложил нить к моему лбу.

Я увидела свою матушку, сидящую на берегу озера. Она была одета в белоснежное платье, а на земле перед ней виднелся таинственный знак, символизирующий открытие будущего. Видение постепенно менялось: вот он, словно тень, подглядывает за ней издалека, пока она с наслаждением погружается в прохладные воды озера. Её движения были грациозными и плавными, словно она танцевала с самой природой. А затем, в мгновение ока, она оказалась в его объятиях, и её белоснежное платье растворилось в воздухе, оставив её обнажённой.

— Хватит! — воскликнула я, резко открыв глаза и встретив насмешливый взгляд отца.

— В ту ночь мы тебя зачали. — Он откинулся на спинку стула и продолжал ехидно на меня смотреть.

— Прошу, без подробностей, — тихо шепнула я, не совсем понимая, каким образом этот человек завоевал моё доверие.

Он закатил глаза и продолжил:

— Я не могу надолго оставлять свои владения. Да и твоё появление на свет должно было остаться тайной. Те, кого ты подарила миру, — он с нежностью взглянул на детей, — бесценны для всех миров: внешних, магических и мира мёртвых. От них зависит, каким будет наше будущее. Если они попадут под чужое влияние, беды не избежать.

— Они не у тебя? — вырвалось у меня одновременно с облегчением и невольным испугом. Бранн поднял взгляд поверх моей головы.

— Нет, не у меня. Я ощутил их энергию, но не нашел их самих.

— Значит, они живы? — Я жаждала услышать подтверждение.

— Отец спрятал нас! — воскликнул мальчик с радостью, перебивая чародея, его голос был полон восторга. — Мы всегда были рядом с ним, охраняли его, не давали ему забыть о тебе.

Я почувствовала, как волна головокружения накрывает меня, и инстинктивно поднялась, чтобы взять на руки девочку. Она мгновенно уткнулась личиком мне в плечо, и тёплое, умиротворяющее чувство разлилось по моему телу.

— Я ничего не понимаю. Как Сильф их спрятал? Как они были с ним? — спросила я, стараясь не выдать волнения. Бранн, словно вглядываясь в нечто невидимое, обратил взор к узкому окну, где рассвет робко вступал в свои права. Туман, прежде окутывавший все вокруг, медленно рассеивался, открывая взору детали, которые ранее ускользали от глаз.

— Он сам всё объяснит, — ответил Бранн, его голос звучал уверенно. — Но помни: твои дети не в мире живых и не в мире мёртвых. Тебе нужно найти их и защитить от Эпрейвена и его слуг.

Он поднялся, собираясь уходить.

— Я рад, что в тот вечер вложил в его ладонь твою руку, — произнес он, его голос звучал с теплотой и грустью. — Моё время на исходе. Скоро заклинание утратит силу. Воспользуйся даром матери.

С этими словами он приблизился ко мне и нежно коснулся моего лба губами.

— Если я тебе понадоблюсь или если опасность будет грозить тебе, позови меня, — добавил он и исчез, растворившись в воздухе.

Я застыла, размышляя о том, как всё изменилось. Мой взгляд упал на книгу, которую я оставила на столе. Это была книга моей мамы, без сомнения. Я всё ещё держала дочь на руках, не желая с ней расставаться, и села за стол. В этот момент мой сын тут же забрался ко мне на колени, потесняя сестру.

— Папа скоро будет здесь! — воскликнула девочка, заглядывая в окно через мое плечо. Мальчик тут же подскочил к ней, и вместе они стали всматриваться в даль. Я подсела ближе и тоже посмотрела в окно, но увидела лишь первые робкие лучи солнца, пробивающиеся сквозь густую листву деревьев.

Вернувшись на свое место, я отложила книгу. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тихим дыханием детей. Но вдруг мальчик повернулся к сестре и, стараясь казаться серьезным, сказал:

— Нам тоже скоро нужно будет уходить.

Его голос прозвучал немного грустно, но в следующий момент он уже улыбнулся и добавил:

— Но папу мы сегодня точно увидим!

Послышался шум стремительных шагов на улице. Я не успела вымолвить ни слова, как дверь дома с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался Сильф. Его взгляд на мгновение остановился на нас, но, казалось, он нас не видит. Дети бросились к нему, и я даже не заметила, как сама обнимала его.

Казалось, он ощущал каждое наше прикосновение, словно впитывая его в себя. Его глаза медленно закрылись, как будто он стремился уловить и запомнить каждое слово. Дети пытались выразить переполнявшие их чувства, их голоса становились всё тише и неувереннее. Я почувствовала, как магическая сила заклинания отца начинает иссякать, и поняла, что возвращаюсь в реальность.

Я прошептала: «Люблю тебя», растворяясь в исчезающем заклинании. Слёзы покатились по щекам, но я знала одно: любой, кто посмеет навредить моей семье, поплатится за это. Я найду их. И Сильф будет рядом, чтобы помочь мне.

Мое тело стремительно возвращалось обратно, и, когда я открыла глаза, увидела стоящего у кровати Эмриса. Нет, это был Форс — человек, в котором обитал Эпрейвен, как называл его Бранн. Он казался удивленным, словно он не ожидал, что я так скоро приду в себя.

В голове все еще крутились образы моих детей, ожидающих, когда мы их найдем. Я не могла вспомнить ни единого заклинания, но вдруг осознала, что они мне и не нужны. В этот момент я поняла, что способна на большее.

В мыслях вспыхнуло слово «Щит», и передо мной материализовался огромный сияющий барьер с изображением дракона. Эпрейвен дернулся, его глаза вспыхнули злобой.

— Как? — прошипел он, но я проигнорировала вопрос. Гнев и ненависть захлестнули меня, я была готова уничтожить его, неважно, какой ценой.

Мой взгляд остановился на маленьком безжизненном тельце у дверей в покои. Лили была жива, но тоненькая струйка крови сочилась из её крошечных ушек, окрашивая белоснежную шёрстку в алый цвет. Она снова попыталась меня защитить.

Мои глаза сузились. В этот раз тот, кто причинил ей вред, не уйдет безнаказанным.

Верёвки спали. Мои руки и ноги были свободны. Я поднялась с кресла и направилась к тяжело дышащей зайчихе. Щит неотрывно следовал со мной.

— Да кто ты такая? — процедил Эпрейвен, мгновенно оценив ситуацию. Он всё ещё оставался в облике Сильфа, и меня охватило отвращение. Я осторожно подошла к Лили, подняла её на руки и ощутила, как едва уловимо бьётся её маленькое сердечко.

«Отец», — тихо позвала я Бранна, но в ответ услышала лишь леденящий душу вой адской собаки. Теперь я поняла, как он меня нашел.

«Помощь уже в пути, — раздался голос отца в моей голове. — Постарайся отвлечь его, а я тем временем создам защитное поле вокруг вашего местоположения».

Не обращая внимания на Эпрейвена, я осторожно уложила Лили на кровать и повернулась к монстру.

— Отпусти Форса, — произнесла я с ледяным спокойствием, но мужчина лишь усмехнулся в ответ. Он не сводил с меня взгляда своих голубых глаз, которые с каждой секундой наливались алым.

— С чего бы это? — с вызовом спросил он.

Сразу после его слов на мой щит обрушились удары, пытаясь пробить защиту. Он пытался атаковать его снова и снова, но щит с эмблемой дракона спокойно отражал его удары.

— Интересно. Неужели этот мелкий сосунок-дракон всё же вступил в силу? — его бормотание отвлекло меня. — Все таки тогда в Эвилионе был он, а я не верил, что труп девки охранял дракон.

Удары внезапно прекратились. Эпрейвен содрогнулся, и его лицо исказила гримаса невыносимой боли.

— Вивьен, беги, беги отсюда! Не дай ему захватить тебя. Обрушь замок, похорони меня вместе с ним! — голос Форса, полный отчаяния и борьбы, пробивался сквозь хаос, царивший в душе этого могущественного мага.

Через мгновение алый цвет его глаз сменился пронзительно-голубым.

— Беги! — хрипло прошептал он, и глаза вновь вспыхнули алым.

— Невоспитанный мальчишка, — с усмешкой произнес он, — его любовь к тебе и твоей матери безгранична.

Он сел в то самое кресло, откуда наблюдал за моим пробуждением несколько месяцев назад. Его взгляд, полный осознания, остановился на мне.

— Ах, как интересно… Твоя мать — Нимуэ, а отец неизвестен. — Он рассмеялся, и в его голосе послышалось презрение. — Как я сразу не догадался, хаос не может властвовать над тем, что ушло в небытие.

Его взгляд, полный алчности и любопытства, скользнул по мне, словно пытаясь отыскать черты того, кто осмелился бросить ему вызов. — Дочь Бранна. Я думал, мы избавились от тебя на той злополучной поляне. Она говорила, что обезглавила тебя.

— Кто она? — Мой голос прозвучал холодно и отстранённо, словно исходил из глубин ледяного колодца. Он не ответил, но я почувствовала, как вокруг моего щита, подобно невидимым змеям, скользят новые удары. Он пытался обойти мою защиту, отвлечь меня, но я не собиралась сдаваться.

— Ты знаешь, он действительно хотел, чтобы ты была счастлива. Он долго сопротивлялся желанию Артура помочь ему заполучить тебя. — Он замолчал, словно погружаясь в воспоминания. — Как жаль, что перед тем турниром он ослабил бдительность и позволил мне войти.

В порыве ярости от его слов, я нащупала вазу, что стояла рядом с кроватью и метнула в него. Но он только усмехнулся, после моего бесполезного удара.

— Ты прекрасна в гневе, моя дорогая, — произнёс он, его голос звучал почти восхищённо. — Изумительное создание, как и та, другая. Глядя на вас, я думал, что мог бы познать то, что вы называете любовью.

Ярость охватила меня, и щит задрожал под натиском моих эмоций.

— Ты разрушил мою жизнь! — закричала я. — Ты отнял у меня жизнь, убил моих детей, отобрал у мужа!

Ненависть клокотала внутри меня, как лава, готовая вырваться наружу. Я призвала магию и направила свои тонкие нити туда, где сидел он. Но заклинание отразилось от него, ударив в стену с такой силой, что та задрожала. Я не отступала, продолжая свои попытки. Заклинание за заклинанием срывались с моих пальцев, каждое из них было наполнено яростью и отчаянием. Но каждое из них отскакивало, оставляя за собой лишь хаос и разрушения. Мебель ломалась, стены трескались, предметы вокруг разлетались в щепки — всё было уничтожено.

Его неспешные аплодисменты лишь усилили мою злость. Тяжело дыша, я с ненавистью взирала на этого невозмутимого монстра. Мои атаки были бессильны против него. Он сидел, небрежно закинув ногу на ногу и подперев голову рукой. Казалось, происходящее доставляло ему истинное удовольствие.

Окинув взглядом разрушения, он медленно произнес:

— Браво, но есть одна деталь. Это не я. На тот момент ты не представляла для меня интереса. А вот твой чешуйчатый муж очень понравился моей подопечной, — добавил он с легкой усмешкой.

Я услышала собственное шипение: — Моргана!

— И снова нет. Девчушка — лишь марионетка в ее руках, но тебе не стоит обо всем этом знать. Хотя… Твой муж провел немало ночей в ее постели, потакая ее низменным инстинктам, — продолжал он, наслаждаясь моим смятением.

Ярость и адреналин пронзили меня, едва я услышала это имя. Щит рухнул, и он не замедлил воспользоваться моментом. Я почувствовала, как снопы искр летят в мою сторону, один из них, словно огненный клинок, достиг цели, опалив мою выставленную в защитном жесте руку. Запах палёной кожи на мгновение отрезвил меня, но боль тут же отступила, уступив место чему-то более мрачному. Перед глазами возникла чёрная пелена, словно густой туман, окутывающий сознание. И вдруг я услышала голос, но не свой. Это был холодный, уверенный голос моей матери:

— Второй раз я тебе не позволю!

Тело наполнилось энергией воды, словно она преодолела все законы природы. В этом сухом, словно выжженном магом замке, я ощутила себя источником силы.

— Именем Нимуэ, владычицы подземного мира, ты, Эпрейвен, будешь наказан, — прогремел голос, подобный металлу, разносясь по всем закоулкам замка. В его словах звучал гнев, и ярость наполнила мое тело, придавая ему невиданную мощь. Казалось, каждая капля мира стремилась отдать мне свою силу.

— Именем Бранна, повелителя подземного мира, ты будешь заточен в глубинах небытия, — голос отца послышался следом. Я ощутила, как нити отца, проникают в мои вены, пробуждая древнюю магию, зародившуюся в момент сотворения мира.

Атака была мгновенной. Я увидела, как на лице того, кто все еще выглядел как мой муж, проступила нервозность. Его алые глаза сузились, и из них хлынула волна невероятной злобы. Воздух наполнился запахом тления и крови — древняя черная магия. Он произнес заклинание, целясь в Лили, но в ту же секунду над ее телом возник щит, который сотворила не я.

Он был иным — четыре величественных дракона, сцепившихся в кольцо, стояли спина к спине, охраняя древо мироздания. Их чешуя переливалась в свете луны, а крылья сплелись, создавая символ солнца.

"Держись, они близко," — раздался в моей голове тихий, но властный голос отца. — "Нам предстоит заточить его. Не дай ему уйти."

Я едва заметно кивнула, ощущая, как сердце начинает биться быстрее. Эпрейвен стоял рядом, на его лице читалась смесь отвращения и страха. Он не отрывал взгляда от древнего рисунка на щите. С диким криком он направил в него удар, но щит мгновенно поглотил его заклятье, и ему пришлось отпрыгнуть, когда щит вернул его обратно.

"Первородные", — хрипло прошептал он, и его голос прозвучал, как скрежет металла по стеклу. Я почувствовала, как воздух вокруг него начал дрожать и искажаться, словно пространство вокруг него разрывалось на части. Его фигура начала растворяться в густом чёрном тумане, оставляя за собой тяжёлый, гнилостный запах, который проник в мои лёгкие, вызывая тошноту.

В этот момент перед моими глазами возник образ: сеть, сотканная из тонких, мерцающих нитей времени. Эти нити переплетались и извивались, образуя непроницаемую ловушку. Они тянулись в бесконечность, образуя плотную, мерцающую паутину, которая не позволяла времени двигаться вперёд.

Не колеблясь, я метнула в него заклинание. Мои руки дрожали, но я была сосредоточена на цели. Ловушка устремилась к нему, обволакивая его фигуру. Он попытался сопротивляться, но было уже слишком поздно. Сеть опутала его, словно невидимые цепи, лишая возможности использовать магию. Его лицо исказилось от боли и гнева, но он был не в силах что-либо изменить.

— Ты не сможешь сбежать, — прошептала я, ощущая, как внутри меня поднимается странное, почти ликующее чувство. — Эта комната станет твоей тюрьмой, пока я не решу, как с тобой поступить.

Я наблюдала, как странное существо, меняющееся на глазах, рвалось из ловушки. Его облик переливался, превращаясь то в Ланселота, то в Эмриса, то в Фореста. И вот передо мной предстал альбинос с горящими красными глазами.

— Карман! — взревел он. — Освободи меня!

— Боюсь, это не поможет, — раздался до боли знакомый голос. В проёме стоял Ланселот.

Я с трудом удержалась, чтобы не броситься к нему. Он и остальные входили в покои.

— Твоя ведьма у Белого Ковена, — произнёс Ланселот, приближаясь к нему.

— Ублюдки, — прошипел Эпрейвен. Он не прекращал попыток прорвать мою сеть, и я ощущала, как нити слабеют.

"Держи его!" — пронеслось в моей голове. За Ланселотом в зал вошли двое: старик с огненно-кирпичными волосами, который казался старше самого Мафусаила, и мужчина с такой же цвета густой бородой. Следом за ними появились еще два человека очень похожих на Сильфа.

Силы были на пределе и я почувствовала, что вот-вот потеряю сознание.

Мужчины сомкнулись вокруг обездвиженного, альбиноса, образовав плотный круг. Их руки переплелись, и в воздухе вспыхнуло яркое пламя, окруженное вихрями из земли и воды. Каждый раз, когда стихия касалась его тела, Эпрейвен издавал мучительные крики боли. Его попытки вырваться лишь усиливали магическое кольцо, причиняя ему еще больше страданий. Чёрная кровь сочилась из его ран, а тело содрогалось в конвульсиях.

— Нужно пробить его сердце, — произнёс старший из мужчин, чьи черты лица напоминали Сильфа.

— Нет! — вырвалось из моей груди, словно крик отчаяния. — Это Форс, в которого вселился этот монстр.

— Дитя, — мягко позвал меня мужчина, которого я прежде не замечала. Я подняла взгляд и увидела перед собой Луга. Свет вокруг него струился мягким, почти осязаемым облаком.

— Это для его же блага, — тихо сказал он, и я почувствовала, как моё тело стало словно парализованным. Арти, вышедший из-за его спины, направился к монстру. Экскалибур блеснул в его руке.

Я начала вырываться, отчаянно пытаясь освободиться из невидимых пут, но все мои усилия были тщетны. Мир вокруг меня словно замер, оставив лишь этот момент, наполненный страхом и безысходностью.

— Арти, не надо! — Я безуспешно пыталась достучаться до брата. — Это же Форс! Мой друг и твой учитель, который защищал тебя всю твою жизнь!

Брат отвёл взгляд в сторону, избегая моих глаз. В его серых глазах мелькнуло что-то холодное и отстранённое, словно там не осталось места для жалости. Он сделал уверенный шаг к кругу и спокойно прошёл сквозь бушующие стихии.

— Изгоните его, но не убивайте! — мой полный отчаяния крик разнёсся по комнате. Однако в этот момент я могла видеть лишь полные ярости серые глаза Арти, устремлённые на Эпрейвена. И вот, в следующий миг, Экскалибур пронзил его сердце.

Вой адских псов наполнил покои, погружая всё вокруг в мрачную, зловещую тишину. Лишь заклинание, произносимое уверенными мужскими голосами, нарушало её.

Сильные руки подхватили меня, мягко поддерживая в этой тёмной, пугающей реальности. Вой нарастал, перерастая в оглушительный, леденящий душу рёв.

Издалека донёсся леденящий душу крик, полный невыносимой боли и отчаяния. Этот крик, казалось, принадлежал женщине, и он пронзил моё сердце, заставив его сжаться от тревоги и сочувствия.

Как только мужчины завершили чтение заклинания, комнату озарил холодный синий свет, и пространство окутала гнетущая тишина. В этой тишине раздался резкий звук тяжёлых шагов и звонкое цоканье когтей. На полу неподвижно лежал Эпрейвен, его силы иссякли. К нему медленно приближалась фигура в фиолетовом одеянии. За ней следовали два пса, чьи глаза были наполнены тьмой.

— Отец, не отнимай у меня Фореста, — сквозь слезы просила я, но он не обратил на меня внимания. Даже с мечом в сердце монстр продолжал жить. Хрип, раздававшийся в зловещей тишине, пронзал меня до глубины души, вызывая леденящий ужас. В воздухе витал тяжелый запах крови и черной магии. Алые глаза, полные ненависти и злобы, неотступно следили за приближением властелина подземного мира.

— Бранн, надеюсь, ты сделал темницу крепче, чем в прошлый раз, — произнес пленник, сплевывая черную кровь на каменный пол. Его слова звучали как вызов, несмотря на то, что он находился на грани жизни и смерти. Лезвие торчало из его груди, но он продолжал борьбу.

Меня охватило чувство тошноты, и я отвернулась. Мысли о том, что мой верный друг, который не раз выручал меня в замке Артура, сейчас умрет, разрывали мое сердце.

Отец, стоявший рядом, оскалился, обнажая острые клыки. В его глазах мелькнула тень мрачного удовлетворения.

— Не сомневайся, — процедил он, и иней покрыл пространство вокруг них, запечатывая круг.

Алые глаза остановились на моём брате, пронзая его насквозь. В их глубине читался холод и презрение.

— Артур, не ожидал от тебя такой низости. Поднять руку на учителя…

Арти стоял, выпрямившись, его тело было напряжено, а взгляд устремлён в сторону. Он избегал смотреть на говорившего, его челюсти были плотно сжаты.

— Ты не мой учитель, — произнёс он твёрдо.

Холодный, хриплый смех, словно клинок, прорезал тишину.

— Хоть я и не он, тебе меня не обмануть. Я слишком хорошо тебя знаю. Даже сейчас ты мечтаешь о том, что тебе не принадлежит. Ты смотришь на меня, планируя, как забрать и скрыть это.

Я увидела, как Сильф дёрнулся, но его остановил старик в красном. Он покачал головой, а другой, рыжебородый, крепче сжал его руку. Его лицо исказила гримаса ярости, но он с трудом сдержался.

В воздухе повисло напряжённое ожидание, готовое разразиться грозой.

— Так и не понял? — голос Эпрейвена разрезал тишину. — Самые великие и кровавые победы, в которых ты всегда выходил победителем, — это мои дела. Как и эта крошка, которую скрывал твой прежний наставник. Я слишком хорошо знаю твою жадную натуру.

Бранн резким движением провернул меч в груди Эпрейвена. Лицо которого исказила гримаса боли, и он судорожно вздохнул. Я заметила, как уголки губ Ланселота приподнялись в мрачной ухмылке.

— Хватит болтать, — процедил отец сквозь зубы. — Пора возвращаться туда, где тебе самое место.

Псы, стоявшие рядом с отцом, оскалились, обнажив острые зубы. В следующий миг меч был выдернут из его груди. Раздался короткий приказ, и из пронзенного сердца медленно выползла черная змея. Но ее существование оказалось недолгим: черные палачи безжалостно растерзали ее черное тело, не оставив ни следа. Воздух наполнился невыносимым запахом гниения.

А затем произошло нечто невероятное. Тело Мерлина начало изменяться, возвращаясь к своему истинному облику. Все было так, как и должно было быть, за исключением одного. В этом теле не было жизни.

— Форс, — вырвалось у меня, и я разрыдалась. — Форс…

Луг, который поддерживал меня, отступил назад, и я медленно подошла к телу. Ланселот моментально оказался рядом, но я мягко отстранила его:

— Не сейчас.

В голове переплетались мои мысли и мамины. Я ощущала, как она безмолвно скорбит по нему. Мы оплакивали его вместе.

Я смотрела на его умиротворенное лицо, задержавшись на его глазах, что приобрели свой пронзительный голубой цвет.

— Вивиан! — донеслись до меня издалека тревожные голоса Ланселота и Артура.

Комната закружилась, и последнее, что я почувствовала, — это теплые объятия Ланселота.

. ***

В темноте раздался холодный голос Персиваля: «Ты в моем доме, Артур». Я улыбнулась, не открывая глаз. Он снова шумит, кого-то отчитывая. Сейчас на шум сбежится половина замка, и виновника отправят на кухню.

Осознание пронзило меня мгновенно. Я не в замке своей матери. Последнее, что я помнила, — это замок Эмриса. Веки дрогнули, и перед глазами предстала комната, похожая на ту, куда несколько раз привозил меня Ланселот. Я находилась в имении Персиваля. Взгляд метнулся к ширме, украшенной несколькими зарубками. Я резко повернулась и на другой половине обнаружила отпечаток тела Ланселота. Пальцы коснулись его.

Голос Персиваля приближался, становясь все более грозным. Обычно мягкий и спокойный, сейчас он звучал холодно и решительно:

— Ты — не мой король здесь, так что уймись. Возвращайся туда, откуда пришел. Тебе здесь нечего делать.

Я укрылась одеялом, пытаясь спрятаться от страха, который вновь охватил меня при воспоминаниях о моем пребывании в замке Артура.

Он был рядом, но я не хотела его видеть.

Снизу доносились звуки потасовки, крики и шум. Кто-то громко топал по лестнице, приближаясь к моей комнате. Дверь с грохотом распахнулась, и внутрь ворвался Арти. Его серые глаза, холодные и пронзительные, сразу же нашли меня. Не теряя ни секунды, он бросился ко мне, его движения были стремительными. За ним следовал Персиваль, стараясь сдержать разгневанного юношу.

— Кроха, ты в порядке? — Взгляд разноцветных глаз с тревогой остановился на мне. Я молча кивнула, чувствуя, как сердце медленно успокаивается.

— Можешь оставить нас, — громко произнес Арти, не сводя с меня глаз. Я медленно кивнула Персивалю.

— Я буду рядом, за дверью, — сказал Персиваль, смерив Артура презрительным взглядом, и направился к выходу. Я не сомневалась, что он будет там.

Он вышел из комнаты, оставив нас наедине. Арти, погруженный в свои мысли, продолжал быстро собирать мою одежду в рюкзак. Я наблюдала за ним, и с каждым мгновением всё яснее видела перед собой того самого Артура, который когда-то держал меня в плену в своём замке. Того, кто…

Моё сердце сжалось от страха, но я решительно подавила его. Нет, это мой брат, и он никогда не причинит мне вреда. Однако в голове колокольным звоном билось желание убежать.

— Что ты делаешь? — спросила я тихо, едва слышно, боясь разозлить его.

— Забираю тебя домой, — бросил он.

Я отпрянула, словно от удара.

— Я не пойду с тобой. Я останусь здесь.

Он остановился и медленно повернулся ко мне. Его лицо исказилось в злобной гримасе, обнажая истинные чувства. Серые глаза, обычно спокойные и хладнокровные, теперь превратились в узкие щелочки, пылающие гневом. Его взгляд, казалось, проникал в самую глубину души, стремясь подавить меня своей обжигающей яростью.

— Здесь? — Процедил он сквозь зубы, его голос был пропитан сарказмом и презрением. — В этом… зоопарке? Есть ли здесь хоть один нормальный человек? Оборотень, ведьмы, адская псина, огромная зайчиха и твой змееподобный рыцарь со своими… родственниками. — Последнее слово он буквально выплюнул, словно оно было ядом.

— Лили? Она здесь? — Выдохнула я с облегчением.

Его полные губы искривились в усмешке.

— Вижу, тебе это по душе. Но это не имеет значения. Ты пойдешь со мной, и никаких возражений. Если потребуется, я переверну здесь все вверх дном и заберу тебя в Стоун Мэнор. Там твой дом. С нами — со мной и Грэйни.

Он направился ко мне.

— Я не пойду.

— Тебя никто не спрашивает. Грэйни всё это время была сама не своя от горя. Поэтому ты встанешь, поднимешь свою задницу с кровати и отправишься со мной.

— Я не пойду, — медленно повторила я, отметив, что голос мой не дрожит от страха.

Он молча приблизился к кровати, взял меня за запястье и одним резким движением поднял на ноги. На мгновение мне стало страшно. Там, где его пальцы коснулись кожи, остались следы его пальцев.

— Одевайся! — приказал он, как делал всегда, пока я вынуждена была оставаться рядом с ним.

За дверью раздались лёгкие и быстрые шаги. Секунда — и дверь, ранее закрытая Перси, слетела с петель, впустив в комнату Ланселота и двух мужчин, которые были очень похожи на него. Его взгляд быстро окинул комнату, оценивая ситуацию, пока не остановился на мне, потирающей запястье.

Холодная ярость вспыхнула в его глазах, как отражение бушующей грозы. Челюсть его была стиснута. Он неотрывно смотрел на Арти, готовый накинуться на него в любую секунду.

— Молодой человек, — прозвучал спокойный голос за спиной Ланселота. — Вам лучше покинуть этот дом.

Говорил мужчина. Он, предупреждая порыв Сильфа, остановил его своей рукой.

Артур резко обернулся. Его взгляд пылал гневом.

— Кто ты такой, чтобы указывать мне?

Я наблюдала, как доброта в глазах мужчины сменялась алым отблеском.

— Действительно, я не представился, — его голос стал тише, но в нём зазвучала странная интонация, от которой мне стало не по себе. — Меня зовут Лирин. Я — Первородный дракон воды.

Я с изумлением уставилась на него: дракон? Первородный?

— По преданию, он пал в битве с собственным отцом, — Арти произнес это с вызовом, словно бросая ему упрек в безумии и лжи. — И Мерлин лично доставил его потомка на Драконий остров.

— Ты осведомлён. За это я благодарен ему навеки. Но есть один важный момент: старший сын вызволил меня из царства Бранна. — Его лицо вдруг покрылось чешуёй, зрачки сузились и стали вертикальными. Затем чешуя появилась и на юноше, что молча стоял с ними рядом. От всех троих исходила аура неприязни к моему брату.

— Мой младший сын — тот самый, кого спас твой учитель, — спокойно продолжил Лирин.

— А мой старший, — он перевел взгляд на Ланселота, слегка наклонив голову, — тот, чью женщину ты сейчас снова хочешь забрать.

Артур прищурился, лицо его исказила гримаса сарказма, и он разразился язвительным смехом:

— Забрать его женщину? С каких пор моя жена, с которой нас обвенчали, стала его собственностью? Она моя.

Я не узнавала брата. Его черты лица заострились, и передо мной предстал тот самый Артур, который когда-то причинил мне столько боли. Инстинктивно я отступила на шаг, чувствуя, как внутри поднимается волна тревоги.

— Арти, я не твоя жена, — прошептала я, пытаясь унять дрожь в голосе.

Он впился в меня взглядом, полным ярости, и я, ощущая, как сердце сжимается от страха, попятилась назад. Обойдя его, я прижалась к Ланселоту, ища у него поддержки.

— Ты носила моего ребёнка, Вивьен, — его голос дрожал от напряжения. — Ты делила со мной ложе и жила в моём замке. Ты была моей женой! — его крик был таким пронзительным, что я не смогла сдержать эмоций.

Я шагнула к нему и, не раздумывая, дала пощёчину. Звук удара эхом разнёсся по комнате, и я почувствовала, как внутри меня поднимается волна гнева.

— Убирайся, — мой голос сорвался на крик. — Ты не мой брат, который жил со мной. Ты снова стал эгоистичным ублюдком.

Каждое слово, произнесённое мной, было пропитано болью и разочарованием. Я больше не могла сдерживать свои чувства. Он разрушил всё, что у нас было, и теперь снова пытался вернуть меня в прошлое, которое я так старалась забыть.

— Ты сломил меня. Отобрал моего мужа. Поил меня зельем. Я никогда не была твоей по-настоящему.

Боль и ярость пылали в моей душе, готовые вырваться наружу. Я с трудом сдерживала их, чтобы не поддаться эмоциям.

— Только Форс помогал мне справиться с этим, пока он не оказался под контролем Эпрейвена.

Кровь бурлила в жилах, заставляя меня говорить то, что я никогда не осмелилась бы произнести сотни лет назад:

— Что ты делаешь сейчас? Думаешь, можешь заявить на меня свои права? С чего ты взял, что в этой жизни я снова окажусь рядом с тобой?

Я не заметила, как Сильф бесшумно встал за моей спиной, готовый в любой момент прийти на защиту.

— Уходи, Арти. Ты мне не более чем брат, которого я люблю. Чтобы у тебя не осталось сомнений, я взяла руку Сильфа и показала узор из капель на его безымянном пальце. Затем я показала такой же узор на своей руке.

— Венчание Бранна, — Лирин посмотрел на Артура. — Молодой человек, вы не имеете никакого права на нее ни в одной из жизней.

Арти с отвращением посмотрел на мерцающие капли. Швырнув рюкзак на пол, он стремительно вышел. Его спина скрылась в полумраке коридора, а я рухнула на кровать, сотрясаясь от беззвучных рыданий.

— Эсули, пойдём, — мягко позвал Лирин младшего, и они покинули комнату, оставив нас вдвоём в тишине.

Истерика, долго копившаяся внутри, наконец прорвалась наружу. Ланселот бережно усадил меня к себе на колени и, не говоря ни слова, прижал мою голову к своей груди. Его тихие, успокаивающие движения и размеренное дыхание словно обволакивали меня, помогая выразить все накопившиеся чувства. От его тепла и заботы мне стало еще горше и больнее за нас обоих. Я плакала и плакала, не в силах остановиться. Разбитая, израненная прошлая жизнь, утрата детей, смерть матери, возвращение Артура — все эти тягостные события давили на меня, заставляя вновь и вновь переживать каждую утрату и жалеть себя.

Ланселот, заметив, что мои рыдания стихают, нежно коснулся губами моей макушки. Его прикосновение было наполнено теплом и заботой.

— Всё будет хорошо, — тихо прошептал он, словно пытаясь успокоить не только меня, но и себя. — Ты проявила невероятную храбрость, моя голубка. Я не ценил тебя по достоинству, за что и поплатился. Прости меня.

Я подняла голову, удивленная его признанием, и встретилась взглядом с сине-зелеными глазами. Он смотрел на меня так, словно перед ним было давно потерянное сокровище, которое вдруг вернулось из небытия после долгих лет разлуки. Его большой палец нежно стер слезы с моих щек.

— Зато я теперь знаю, почему у тебя рыжие волосы, когда ты используешь магию, — сказал он. Я удивленно раскрыла рот. — Я был в подземном царстве. Я видел твоего отца и нашу матушку.

В этот момент в моей голове вспыхнуло воспоминание, на которое раньше я не обращала внимания. Голос моей матери, который когда-то представлялся как госпожа подземного мира.

— Она там? — тихо спросила я.

Сильф кивнул, его взгляд был полон спокойствия и уверенности.

— Да, и активно перестраивает подземное царство по своему вкусу. Я истерично хихикнула и снова уткнулась лицом в его грудь, ища в его объятиях защиту и утешение.

— Наши дети прекрасны, — прошептала я, ощущая, как его тело напрягается, а затем расслабляется.

— Да, — глухо ответил он. — Я тоже видел их. Они дали мне силы вернуться и уничтожить то, чем Эпрейвен мог манипулировать.

— Мы найдём их, — мои слова прозвучали не как вопрос, а как утверждение, как клятва.

Его объятия стали крепче. Мы сидели молча, наслаждаясь мгновением покоя, пока резкий топот маленьких ножек не нарушил наше уединение.

— Куда? Нельзя! Рано! — послышался отчаянный голос Лиярда.

— К тебе пришли, — услышала я теплоту в голосе Ланселота.

В комнату, словно вихрь, ворвался белый пушистый комочек. Он заставил меня резко обернуться.

Передо мной стояла зайчиха. Её глаза, похожие на алые бусины, смотрели на меня с недоверием. На голове у неё была повязка, пропитанная свежей кровью.

— Лили! — воскликнула я, неловко выбираясь из объятий Сильфа. Моё сердце бешено колотилось, и я поспешила к ней.

Тёплое и живое тельце зайчихи оказалось в моих руках. Её аккуратная головка уткнулась в моё плечо, и на моей пижамной рубашке расплывалось мокрое пятно от ее слез. Я прижала её к себе, чувствуя, как бьется ее живое сердце.

Постучав, в комнату вошёл темноволосый юноша, который с тревогой смотрел на Лили, оценивая ее состояние.

Ланселот поднялся и подошел к нему:

— Не будем им мешать, Лиярд. Я не сразу поняла, о ком идёт речь. Я оглядела комнату в поисках фамильяра. Но затем мой взгляд упал на юношу. Его золотые глаза с радостью смотрели на меня.

Лиярд?

Сильф, заметив моё замешательство, ухмыльнулся и, выталкивая перед собой фамильяра, который явно не хотел уходить, добавил:

— Иди, Лиярд. Приведут к тебе твою зайку.