Курс на спасение

Елена Николаевна Финская (2024)

Юная учёная Роза Рассвет, живет наукой и стремится к новым открытиям. Роза, полна решимости добиться успеха в своём проекте, который способен изменить представление о жизни во Вселенной. Но её мечты о великих открытиях сталкиваются с суровой реальностью — эксцентричный капитан, с презрением относящийся к научным достижениям. По всем законам их пути должны были разойтись, однако на борту они встречают таинственное существо, которое меняет их планы и приводит к планете, находящейся на грани уничтожения. Роза с ужасом осознает, что на ее плечах лежит ответственность за жизнь целого народа. В то время как капитан, предвкушая предстоящее зрелище битвы двух древних существ из легенд, с сожалеет лишь о том, что у него нет попкорна.

Родственная душа среди звёзд

Ярость не долго преобладала в душе учёной. Роза осознавала, что всё сказанное лейтенантом не стоит и выеденного яйца. Тем не менее, ощущение заносчивости и высокомерия, исходящее от лейтенанта, осталось неприятным грузом на её душе. Она чувствовала, как его слова, полные презрения, отзываются в её сознании, вызывая не только обиду, но и досаду на саму себя. Роза не раз встречала таких людей в Вече: среди молодых учёных было множество тех, кто горел идеями и амбициями, считая себя выше других, часто готовых идти по головам и тыкать в недостатки.

Несмотря на частые ошибки, они умели легко справляться с трудностями и двигаться дальше, не зацикливаясь на неудачах. Роза понимала, что её собственная осторожность и самокритичность иногда мешали ей действовать. Она не могла не восхищаться тем, как эти люди шли к своим целям, не боясь провалов и не обращая внимания на мнения других.

Роза всегда испытывала колебания и сомнения относительно своей способности стать доктором наук и принести пользу научному сообществу. Она считала, что ей многого недостает: недостаточно знаний, недостаточно подготовки, недостаточно упорства. Однако однажды, устав от самоограничений и замкнутости, она решила, что также заслуживает признания и способна это доказать. Как только эта мысль укрепилась в её сознании, вокруг начали происходить события, открывающие новые перспективы и цели, достижение которых стало её личным делом. Стараясь не зацикливаться на страхах и сомнениях, ученая последовала за странным зовом своего ранее скрытого внутреннего ребёнка, способного мечтать и верить в свои силы. Но Роза не ожидала, что этот внутренний ребёнок приведёт её к капитану Киту и «Клеверу», и трудности начнутся ещё до того, как она покинет пределы Солнечной системы.

«Зато, — утешала себя Роза, — после встречи с капитаном ты определённо сможешь общаться с любым инопланетянином и любой личностью на всей Вселенной. Ведь ни одно живое существо не может быть столь ужасным и упрямым, как капитан.»

Как только учёная пересекла порог своей каюты, в помещении зажегся свет. Роза уселась на спальник и откинулась к стене. Ей пришлось отложить перенос вещей и подготовиться к совещанию, а также представить свою миссию команде. На этом судне всё казалось как-то неправильным, и она уже почувствовала эту дисгармонию. Прошло более семи часов, а она всё ещё занималась какой-то бесполезной ерундой, вроде попыток наладить диалог с капитаном. Она тряхнула головой. Пора бы уже, наконец, сосредоточиться на своём проекте и прекратить суетиться. Однако её вещи, которые втайне от капитана находились в грузовом отсеке, ещё не были распакованы. Главная задача заключалась в установке оборудования и компьютера, а затем можно было бы заняться и другими мелочами.

Удивительно, но она ощутила неожиданную усталость и тяжесть в голове несмотря на то, что, казалось, в общем-то ничего и не сделала. Переборов искушение забыть обо всем и погрузиться в сон, девушка поднялась и, медленно передвигая ставшие тяжелыми ноги, вышла из каюты.

Роза оказалась в недрах «Клевера». Просторное помещение, встретило её теплом и ароматом топлива. Она представляла себе, еще когда Кит провел ее впервой раз, что, оказавшись в трюме, столкнётся с мехами, самоходными орудиями и прочими смертоносными устройствами, способными привести капитана в восторг. Однако вместо этого её взору предстал лишь видавший виды вездеход, даже не последней модификации, с множеством вмятин, словно он не катился на огромных колёсах, а передвигался, кувыркаясь кубарем.

Также располагались несколько ремонтных станций: «Оникс 20Y», предназначенная для брони в полный рост, совместимая с любым классом защиты, и «Реморужие — ТУ30», оборудованная последними установками и модификациями, о существовании которых Роза даже не подозревала. За решетчатым ограждением её взору открылись генераторы, фильтры и самые современные комплексы для выживания, которые, несомненно, пригодятся им в пути. Кроме того, у решетки громоздились ящики с боеприпасами, каждый из которых имел свой индивидуальный знак.

Роза остановилась у самого шлюза, и именно здесь она обнаружила свой багаж. Некоторые вещи она уже извлекла, проверив их состояние. Всё было в порядке. Её взгляд задержался на станции «Элементрио — 2000», которую прикрывал защитный целлофан. Это был прибор для анализа и обработки любой материи, любого рода веществ, обеспечивающий высокую точность в 99,9%. Такой станции не было в «Вече», и Роза нарушила кодекс, приобретя её на чёрном рынке. Устройство отличалось простотой, компактностью и при этом эффективностью, превосходя сходные приборы своими возможностями, ведь чёрные инженеры избавились от лишнего, не несущего пользы, но по техническим правилам обязательного, и создали идеальный инструмент для любых задач.

Роза вспомнила, как она пришла в тёмный переулок, сжимая иглоукалыватель под халатом. Тогда ученая почти не сомневалась, что ей не уйти без проблем, но была готова идти на риск — это был тот самый шаг, который доказал бы её решительность. Перед ней предстал длинный галианец в тёмной одежде с сверкающим взором десятка глаз. Он сразу толкнул ей коробку, а потом на ««рукав»» пришел запрос о кредитах. Роза, не колеблясь, подтвердила.

— Сделка совершена. Всего доброго. Прощайте — произнёс он.

Она, на всякий случай, спросила:

— Вы отпускаете меня живой?

Галианец заморгал маленькими глазками и ухмыльнулся. Вроде это была ухмылка, а может и кровожадный оскал. Роза слабо понимала мимику галианцев. На всякий случай ещё крепче сжала оружие под халатом, заряженное «паралитик-101» и сывороткой «амнезия».

— Можешь идти мёртвой. Как угодно, юной учёной, — произнёс он, растворяясь в темноте переулка, оставив Розу с громко бьющимся сердцем и почти предобморочном состоянии. До дома она тогда добралась как в тумане, словно уколола себя сывороткой.

Роза закрыла глаза рукой и замычала, прогоняя видение такой идиотской оплошности.

— А я везде тебя искал, — раздался голос позади неё.

Она резко обернулась и увидела Скотта, движущегося к ней с удивительной легкостью и непринужденностью.

— О. Кажется, у Кита появится повод для беспокойства, — произнес он, окидывая взглядом её снаряжение.

Роза забеспокоилась и нервно начала тереть руки.

— Да это всего лишь шутка, — ответил Скотт. — Это всё оборудование? Многовато для одной хрупкой девушки. Я могу помочь.

— Мне не требуется помощь, у меня есть вот это, — произнесла Роза, вытаскивая из стоявшей среди прочей утвари сумки тщательно сложенные пластины.

Ученая бросила предмет на пол. Скотт наблюдал, как эти пластины мгновенно расправились, превращаясь в неромагнитную тележку. Два круга из темной материи плавно покачивали металлическую платформу.

— Неплохая штука! Сколько оно может поднять? — спросил он. — Килограммов сто?

— Пятьсот, и это без посторонней помощи, — ответила Роза.

Скотт удивленно хмыкнул.

— Правда? Я о такой не слышал.

— Это устройство находится только в стадии разработки.

— Но у тебя оно есть.

— Полевые испытания, — пожала плечами Роза.

Он легко рассмеялся и, подойдя к ящикам, взял один из них и опустил на тележку. Вместе со Скоттом они загрузили ящики и направились к каюте Розы. Она наслаждалась атмосферой лёгкости, которую он создавал. Его добродушные истории о детстве и мечтах о космосе помогали ей отвлечься от недавних переживаний. Он делился воспоминаниями о том, как в юности собирал модели космических кораблей и рисовал карты далеких планет, о том, как иногда мечтал о приключениях, которые могли бы ждать его на других мирах. Роза с интересом слушала его. Порой она тихонько хихикала, вспоминая забавные моменты, например, как однажды он решил сделать суперкостюм из носков и подушек. Он так гордился своим творением, когда вышел к матери, но за это удостоился хорошей взбучки от неё за порванные носки.

Скотт делился с ней искренним и простым. В его легких историях не было места насилию, военным притчам и хвастовству, которыми, как она полагала, полны рассказы капитана. Если он, конечно, решит говорить с ней о чем-либо, кроме своего любимого «Клевера».

Скотт начал разгружать ящики, лишь изредка обращаясь с вопросом о том, куда их ставить. Роза старалась прийти на помощь, но её усилия скорее мешали: она едва не опрокинула весь груз, чуть не защемила пальцы, а затем, подняв один из ящиков, который хоть и казался небольшим, оказался гораздо тяжелее, чем она ожидала; она пошатнулась и начала заваливаться. К счастью, Скотт вовремя подхватил тяжесть и поддержал её.

— Роза, ты что, решила устроить великий погром? — с улыбкой спросил он.

— Ну… я хотела помочь, — ответила Роза, потирая ушибленные пальцы.

— Похоже грузчик из тебя не очень хороший, — подколол её Хард.

— Я должна привыкать к трудностям и тяжестям, — ответила запыхавшаяся ученая.

— Только осторожнее. Не стоит так рьяно втягиваться. Так и надорваться недолго. Ещё будет время познать трудности. А пока достаточно просто сказать мне, куда поставить, — заметил он.

— Ладно, — согласилась она, — постараюсь не мешать. Просто иногда мне кажется, что я должна делать больше, чем получается.

— Не переживай, — ответил Скотт. — Твоя энергия и энтузиазм уже приносят немалую пользу.

Ей всегда было важно быть полезной, и слышать это было приятно.

— Спасибо. Кажется, на этом судне мне предстоит быть готовой ко всем возможным непростым ситуациям, и непростому отношению — призналась она, но затем резко спохватилась. — Прости, я не… — попробовала рассмеяться, но смех вышел фальшивым — В общем, неважно.

Скотт понимал её чувства, кивнул, поставил на стол компьютер, разложил панель клавиатуры и, распрямившись, обратился к Розе.

— Я понимаю, о чём ты говоришь. Не каждый день встретишь такого капитана, как Кит. Признаюсь, несмотря на нашу дружбу, он иногда меня раздражает. Это его отличительная черта. Многие могут жаловаться на Кита, и это вполне естественно. Чтобы выдержать его характер, нужно обладать выдержкой и стойкостью. — он сжал кулак и поднял его перед её лицом, и она слегка смутилась от этого жеста. — Кит, хоть и сложный, на самом деле обладает многими достоинствами, которые не всегда сразу видны. И еще: не стоит слишком сильно обращать внимание на лейтенанта. Лейтенант Гао не привыкла к переменам, и это может влиять на её суждения. Я уверен, что она ошибается в своих выводах. Да, она всегда поддерживает капитана и порой может реагировать довольно резко, но позволь мне тебя заверить: она тоже не плохой человек. Просто у неё есть свои принципы и профессиональные качества, которые и вызывают такое поведение. Дай им шанс, и ты сама увидишь, что под жёстким внешним видом скрывается много хорошего.

— Кажется, они вполне друг друга стоят.

Скотт сжал губы и в углах проявилась резкая складка, а в глазах мелькнула мрачная тень, это продлилось лишь миг, и он вскоре хохотнул.

— Пожалуй, так и есть.

— Что ж… Если он выполнит своё обещание не вмешиваться, меня это более чем устраивает.

Скотт глубоко вздохнул и коснулся губ, словно пытаясь удержать слова, которые стремились вырваться наружу. Затем он поставил станцию на второй, уже собранный стол.

— Спасибо, — сказала Роза, оглядывая своё имущество. — Мне, вероятно, понадобится целый день, чтобы всё это настроить как следует.

— Ну, в этом я уже не помощник, — пожал плечами Скотт. — Сейчас ужин. Ты идёшь?

— Спасибо, у меня где-то был питательный набор.

— Ладно. Сегодня, похоже, долгий день у тебя.

Он смотрел на неё, а Роза лишь молчала, не желая нарушить это уютное безмолвие. После перепалок и стычек с Китом, которые измотали её как никогда прежде, это молчание казалось особенно приятным. Она и правда устала.

За спиной Скотта огни мерцали, плавно переходя в тусклый свет. Вечер опускался на «Клевере», и долгий день для Розы, наконец, подошёл к концу.

— Спокойной ночи, Роза. Добро пожаловать на борт.

— Спокойной ночи.

Роза провела его взглядом, и на душе у неё легко и радостно. Он был приятным человеком, и она почувствовала, что может ему доверять; казалось, этот человек поймёт её. Как будто все неприятности дня растворились в свете беседы со Скоттом.

Однако она не могла лечь спать, не подключив компьютер. Раскладывающаяся панель и экран были установлены в центре стола и подключены к сети. Как только Роза запустила компьютер и проверила синхронизацию с виртуальным кабинетом, её веки начали слипаться. С трудом выполнив несколько простых манипуляций, она едва не уснула прямо за столом.

Наконец, добравшись до спальника она, не снимая даже халата, погрузилась в глубокий сон. Неудивительно, что она отрубилась мгновенно: она не спала нормально почти три дня. Всё это время она изучала записи и документы, отсеивая легенды и мифы, в ожидании скорого вылета.

Капитан спустился вниз, с удовольствием откусывая кусочек черничного кекса, и на мгновение остановился у основания лестницы, бросив взгляд направо. Из приоткрытой двери струился синий свет. Он медленно подошёл и осторожно заглянул внутрь. Вещей становилось всё больше, бардак и суматоха нарастали, а среди хаоса упаковок он заметил девушку, лежащую на полу, на своём спальном месте. Он опустил голову и задумался, но затем на его лице вновь появилась прежняя ухмылка, и он тихо закрыл дверь.

Его путь вел к реактору. Здесь он облокотился на поручень и, откусывая от кекса, вглядывался в танец теней у ядра. Они, скачущие и извивающиеся по стенам, напоминали танцующих духов, воссоздающих мгновения давно минувших времен. Он шагнул ближе, и тени в очередной раз отступили…

Прошло несколько спокойных дней. Для Розы на «Клевере» они оказались плодотворными: ей удалось создать чертеж устройства и отправить его в Министерство наук затари для уточнения данных. Ученая погрузилась в проект, и вроде бы, жизнь начала налаживаться. Она старалась реже мозолить глаза капитану, и, похоже, он сам забыл о ней; лишь столкнувшись случайно, хмурился, будто припоминая, что она всё ещё находится на борту. Они рассеяно обменивались приветствиями и расходились в разные стороны.

Скотт частенько заходил к Розе, и их встречи становились всё более теплыми и душевными. Каждый раз, когда он приходил, они могли часами говорить о жизни, науке и приключениях, которые он пережил. Роза с каждым разговором всё больше узнавала его, и это знакомство открывало для неё новые стороны его удивительной личности.

Слушая Скотта, она понимала, как скудна была её жизнь по сравнению с таким опытом. Как много она потеряла, добровольно закрывшись от мира. Ей было неловко рассказывать и отвечать на вопросы о своём детстве, в котором так мало происходило чего-то яркого и выдающегося. Скотт, жил в мире, полном возможностей и открытий, в то время как её собственный мир был ограничен четырьмя стенами и научными статьями. Но это не мешало ему слушать её с неподдельным интересом. Его внимание было искренним, и в его глазах не было ни капли высокомерия или насмешек. Он воспринимал её слова всерьёз. Это создавало атмосферу доверия, в которой Роза постепенно открывалась.

Роза почувствовала, что сделала правильно, вырвавшись из своей оболочки да пускай она и сделала это солгав родному человеку. В её сердце росло желание попросить прощения за это недоразумение и честно поговорить с матерью. Александра будет гордиться ее, а ложь, хоть и неприятная, станет лишь воспоминанием, над которым они будут смеяться вечерами.

И, вдохновлённая Скоттом, Роза решила, что будет идти вперёд, не оглядываясь на высокомерие и пренебрежение других. Она была готова принять новые вызовы и писать свою собственную историю.