Мрак сердец наших

Анна Вейл (2024)

Мраки. Люди со сверхъестественными способностями. В Ниневии это грешники и отбросы общества. Лита — одна из них, но презирает Мраков и мечтает о справедливом отношении к себе. По странному стечению обстоятельств она узнает, что правители страны жестоко используют таких, как она, и встречает потомка древнего короля. Теперь перед Литой стоит выбор: присоединиться к лидеру восстания и спасти падших Мраков или принять сторону закона и спастись самой. Но есть ли этот выбор в действительности? Ведь она уже стала пешкой в мире заговоров и тайных обществ, жестоких убийств и борьбы за власть.

Глава 11. Переполох в архиве

Я думала, что мы попадем во дворец, где полно золота, мрамора и бархата. Разве не так должен жить человек, который правит страной? Но мы оказались между двумя стеллажами от пола до потолка. Их полки были заполнены ровными стопками бумаг. Больше походило на архив в Надзоре. В просветы между документами я смогла рассмотреть еще несколько стеллажей. Шкафы с документами стояли в два ряда, разделенные коридором.

В прошлое Курт прыгает бесшумно, поэтому, если здесь кто-то и был, он и не заметил троих незнакомцев. Рингольд выпустил мою ладонь, обернулся к Курту и вопросительно поднял руки. Тот в ответ поднял указательный палец, на секунду задумался и ткнул в стопку бумаг перед собой. Рингольд двинулся к коридору, но тут по комнате разнесся мужской голос. Мы замерли.

— И вы называете это успехом? — вопрос отразился эхом от высокого потолка. Голос был немного скрипучим, но твердым.

Я припала к стене бумаг в поисках просвета побольше. Краем глаза заметила, что Рингольд и Курт сделали то же самое. В щель между стопками я смогла рассмотреть небольшой помост за стеллажами. Там за столом сидел глава Директории Дитрих Мосбах. Престарелый мужчина выглядел почти также, как на банкноте в тысячу мин, если не считать отблесков газовых светильников на лице и сосредоточенного выражения. Он держал в руках папку и перелистывал бумаги.

— Конечно! Я проявил инициативу, выдвинул гипотезу, провел эксперимент и доказал ее!

Этот веселый и приятный голос я уже слышала. К Дитриху подошел еще один мужчина. Высокий, поджарый, с густыми черными волосами и обаятельной улыбкой. Бодуэн. Я вздрогнула и сжала кулаки. Этот человек хотел сжечь нас заживо. Провалиться! Для моего плана было бы лучше, чтобы Дитрих был один.

Я повернулась к Курту, но наткнулась взглядом на Рингольда. Тот вопросительно кивнул мне и одними губами спросил:

— Кто это?

— Вормский, — ответила я также беззвучно. Объяснять что-то Рингольду не хотелось, но это было проще, чем препираться.

Рингольд нахмурился и припал к своей щели между стопками бумаг.

— Сколько их? — вновь заговорил Дитрих.

— Вопрос не в бровь, а в глаз, дружище. В том-то и дело — много. Раньше на сотню приходился один, ну максимум два. А здесь, — Бодуэн подошел к столу и ткнул пальцем в папку в руках главы Директории, — каждый четвертый.

Я видела, как глубоко вздохнул Дитрих.

— Что вы с ними делали?

— Дорогой мой Дитрих, повторюсь, я экспериментировал.

— Что?

— Много чего. Видите ли. Обычное сидение в яме уже давно не вдохновляет. Дети знают о нем и морально готовятся. Я просто сменил тактику. Подключил эффект неожиданности. Право слово, мы просто их немного припугнули, ничего серьезного, ведь никто не пострадал.

— А этот?

Дитрих вскинул руку с одним из листов. Бодуэн склонился к нему.

— Ах, это. Мальчик оказался сильным, вырвался, побежал и упал с лестницы. Мы не сворачивали ему шею, Дитрих. Просто несчастный случай. Но это неважно. Важно то, как много мы смогли обнаружить. Подумайте, Дитрих, наверняка, их столько же и в других приютах. Скольких мы не смогли определить старыми методами? Это, — он взмахнул, указывая на стеллажи с документами, — лишь капля в море. Нужно пересмотреть всю систему. Проверять детей тщательнее. Перепроверить тех, кого проверяли! Дитрих, подумайте! Каждый четвертый! Они могут скрываться и среди нас. Нужно проверить всех.

— Вы с ума сошли! — Дитрих поднялся. — Такими методами? Я не позволю! Я запрещаю вам! Бедные-бедные дети. А что если они и не знали об этом! А вы хотите обречь тысячи людей! Они же станут изгоями.

— Они того заслуживают, — Бодуэн стукнул кулаком по столу.

— За базаром следи!

Рингольд больше не собирался прятаться. Бросив эти странные слова, он отодвинул Курта и шагнул в проход между стеллажами. Со своего места я видела, как двое мужчин у стола обернулись, у обоих открылись рты.

— Какого… — первым пришел в себя Бодуэн. — Ты кто такой?

Провалиться-провалиться-провалиться! Сейчас он тут заявит, что правит всей Ниневией, распрекрасный принц. А нас потом вместе с ним в тюрьму посадят! Нужно было определить его.

Я метнулась вперед, отпихнула Курта и тоже вылетела в проход.

— Он хочет вас свергнуть и захватить власть. Он-он принц, — выдала я на одном дыхании.

Члены Директории только что спорившие, теперь одинаково нахмурились и подались вперед. Конечно, они ничего не поняли. Как я могла успеть все быстро объяснить? Рингольд тем временем обернулся ко мне и зашипел:

— Ля ты крыса!

Я пропустила оскорбление мимо ушей.

— А он, а он, — я кивнула на Вормского, — хотел его убить. И нас, а мы ничего не сделали. Мы вообще не знали. Он попросил…

Я начала задыхаться от паники и осознания, что делаю только хуже. Оправдаться совсем не получалось. Однако Дитрих задумался.

— Бодуэн, что это значит? — глава Директории обернулся. — Сначала дети, теперь это…

— Понятия не имею, — бросил молодой член Директории, но лицо его исказилось в приступе гнева.

— Ага, не имеет он! — выкрикнул Курт и тоже вывалился из-за стеллажа. — Да он нас в собственном доме сжечь хотел. Живьем!

— Так вы выжили, — Бодуэн шагнул с помоста. — Не надолго. Стража!

В комнату из боковой двери тут же вбежали полдюжины солдат в черном. Даже их лица скрывали темные повязки. На бегу они оголили клинки. Вормский ничего не сказал, лишь вскинул указательный палец. Воины рванули к нам.

— Стоять! — громыхнул Дитрих.

Стража замерла. Глава Директории явно обладал большей властью.

— Бодуэн, вы заходите слишком далеко. Что вы вообще себе позволяете?

Вормский сжал челюсть и громко выдохнул.

— Я действую, пока ты позволяешь этой грязи разрастаться…

Он откинул подол сюртука. Блеснул кинжал. Бодуэн повернулся на каблуках и всадил лезвие в горло главы Директории. Голова старика откинулась. Изо рта и раны вырвались фонтаны крови. Я завизжала.

— Проклятый мраколюбец, — Бодуэн выдернул нож и стряхнул красные капли.

Глава Директории осел к его ногам, хрипя и булькая. Его убийца медленно обернулся к страже. Те стояли не шевелясь. Сквозь ужас случившегося я поняла — по-настоящему они слушаются только его. Бодуэн отдал новый приказ.

— Убить их!

Шестеро бросились на нас. Ближайший выхватил из-за пазухи два коротких кинжала и швырнул в Рингольда. Тот вздрогнул. Мимо меня пролетело лезвие и резануло Курта по плечу — он взвыл. Как это? Нож словно пролетел сквозь принца. Тот обернулся и выругался. Но на него тут же налетел первый охранник.

Мы с Куртом рванули в разные стороны по проходам между стеллажами. Сзади доносились тяжелые удары и топот солдат.

Я неслась вперед, понимая, что мне не уйти. Я добежала до конца шкафа и оказалась в еще одном коридоре — между стеллажами и стеной. Из соседнего ряда туда вылетел стражник и бросился ко мне. Я побежала вдоль стены бездумно нырнула в другой проход. В очередной просвет, я увидела Ринголда. Он выбил меч из рук противника и ударил его в челюсть. Стражник отлетел и ударился спиной о шкаф, который тут же накренился.

Больше я ничего не увидела, мне в лицо прилетела папка и больно хлестнула по щеке, затем еще одна. Они не падали, а с размаху били меня. Тут сотня бумаг взмыла в воздух и преградила мне дорогу, а в следующую секунду папки бросились на меня, как хищные птицы. Острые углы царапали кожу и норовили выбить глаз. Я развернулась и побежала назад, но тут же уперлась в стражника, который взмахом руки натравил на меня новую бумажную стаю. Мрак! Сильный Мрак! В охране Бодуэна!

Тяжелая папка в твердом переплете ударила меня в висок, отчего я потеряла равновесие и грохнулась на пол. Мужчина в черном опустил руку, папки упали, а он вытащил меч. Хватая воздух ртом, я попыталась отползти, но заскользила на бумаге. Еще секунда, и меня убьют — легко и быстро, как Дитриха. Если его жизнь ничего не стоит, то моя и подавно.

Передо мной появился Рингольд. Не шагнул из прохода, не перелез через полки. Просто появился. Из воздуха. Я замерла, не в состоянии это осознать.

Рингольда же ничего не смущало и не останавливало. Он пнул охранника в живот. Тот согнулся и выронил клинок. Принц обернулся, упал на колено, грубо схватил меня за локоть и дернул. Но не вверх, а в сторону. Дернулась не только моя рука, но и все мое тело. Я знала это чувство. Это был прыжок — совсем, как с Куртом!

Только Рингольд двигался не во времени, а в пространстве. Мы очутились в центральном проходе, я увидела, как слева, между стеллажами оседает охранник, что секунду назад собирался меня убить. Справа первый стеллаж в ряду накренился и с металлическим скрежетом врезался в следующий шкаф. Тот тоже наклонился. Бумаги волной хлынули вниз.

В эту секунду Рингольд схватил меня за талию и увлек в сторону. В стеллаж, у которого я только что стояла, врезалась огненная струя.

— Идиоты, бумаги!

Крик Бодуэна прорезался сквозь топот гнавшихся солдат, шум драки где-то рядом и падающих один за другим шкафов.

Рингольд обернулся на голос и сощурился. Вытянул руку, и в ней тут же оказалась папка со скомканными листами. Возникла из воздуха. Я открыла рот. Он перемещал предметы и мог перемещаться сам. Вот она, сила! Сила которая позволит править. Сила, которая могла быть у настоящего наследника короля. Я вскинула голову и встретилась глазами с Рингольдом. Неужели, он и вправду принц?

Где-то совсем рядом крикнул Курт. Наваждение спало. Я рванула на голос брата, Рингольд бежал рядом, не выпуская моей руки. Через два стеллажа я увидела, как Курт боролся с охранником на полу. Брат, пытался уползти на четвереньках, но страж схватил за щиколотку. Курт вывернулся и врезал пяткой преследователю в нос. Тот взвыл и прижал руки к лицу, между пальцами заструилась кровь.

Я бросилась в проход к Курту, таща Рингольда за собой. В следующую секунду ближайший к нам стеллаж загрохотал и наклонился. На нас падал гигантский шкаф. Тут часы Курта звякнули — до прыжка оставалась пара секунд. Под лавиной папок, чувствуя, как приближается махина шкафа, я кинулась на пол и выбросила вперед руку. Курт протянул свою и схватил кончики моих пальцев. Этого было достаточно. Он дернул меня, я дернула Рингольда. И вот — мы трое покатились по ковру в кабинете мадам Оверон.

Листы из папки в руке Рингольда рассыпались при прыжке и накрыли нас бумажным саваном. Я вырвала руку из цепкой хватки принц, сбросила бумаги с головы и подползла к Курту. Ему досталось больше всех. На лбу кровоточила глубокая царапина. На порезанной кисти вздувались волдыри. Наверняка, в нее угодила огненная струя. Рукав второй руки полностью пропитался кровью из глубокой раны.

Мужчины повскакивали с мест, но замерли. Никто не решался подойти.

— Что случилось? — Криспина шагнула к нам, оглядела Курта и замерла.

— Черта с два они пойдут на мировую, — Рингольд поднялся. — У них там дичь какая-то творится. Один из них убил старика, когда тот что-то ему запретил. Похоже, у вашей Директории больше нет главного.

Комната наполнилась вздохами шока, а после — давящей тишиной. Но мне сейчас было наплевать и на них, и на Директорию. Рывком я заставила бледнеющего Курта сесть. Оторвала рукав его рубахи, оголив раненное плечо.

— Говорил же, нужно сразу идти на них войной! — грохотал Рингольд. Он в ярости метался из угла в угол. Когда он проходил рядом со мной, пол сотрясался от его тяжелых шагов. — Нужно собрать армию из Мраков и захватить их дворец или где они тами заседают. Потом пункты связи, транспортные узлы…

— Ну, конечно, — буркнула я, перетягивая руку брату поверх раны, чтобы остановить кровь. За неимением лучшего схватила один из рассыпавшихся листов и приклеила его к порезу.

Шаги тут же остановились. Потом быстро устремились ко мне.

— Что сказала? — Рингольд навис надо мной.

Провалиться! И как он расслышал?

— Ничего, — я не отводила взгляда от раны на плече у Курта.

— Нет, ты повтори! Мне показалось, или, может быть, ты хочешь жить при Директории — вот такой, где запросто один другого прирезать может?

— Как будто ты лучше! — я не выдержала и вскинула голову, но пальцем указала на брата. — Это ведь ты сделал! В тебя летел нож, ты махнул рукой, и теперь он летит в кого-то другого. Все равно, в кого. Еще и армию собрать хочешь. Чтобы сражались за тебя с армией Директории. А у них еще и сильные Мраки. Реально сильные! Но тебе наплевать. Королем хочешь быть, и пусть остальные погибнут, ведь это такая мелочь! Ты ничуть не лучше своего отца!

Уже в начале тирады я поняла, что зашла слишком далеко и позволила себе слишком много. А уже в середине точно знала, что Рингольд меня ударит. Хорошо, если только один раз. Все это понимали и остальные в комнате, поэтому, когда я закончила, в комнате никто не шелохнулся. Принц тоже стоял, не двигаясь. Он медленно присел, чтобы его лицо оказалось вровень с моим.

— Вот только стукачку спросить забыли. Пошли вон отсюда.

У меня задрожали руки, и все-таки я понимала, что легко отделалась. Я обхватила Курта за талию и с трудом поставила на ноги.

— Делай, что хочешь. Но без нас. Мы уходим и в ваших заговорах участвовать не будем! — я потащила брата к двери.

— Лиутгарда, ему нужна помощь, — Криспина шагнула ко мне, преградив путь.

— Сами справимся. Всегда справлялись, и теперь сможем, — огрызнулась я и тут же испытала укол совести. Криспина приютила нас и ни в чем не была виновата. Разве что в том, что предложила использовать моего брата как транспорт. Совесть смолкла.