Мрак сердец наших

Анна Вейл (2024)

Мраки. Люди со сверхъестественными способностями. В Ниневии это грешники и отбросы общества. Лита — одна из них, но презирает Мраков и мечтает о справедливом отношении к себе. По странному стечению обстоятельств она узнает, что правители страны жестоко используют таких, как она, и встречает потомка древнего короля. Теперь перед Литой стоит выбор: присоединиться к лидеру восстания и спасти падших Мраков или принять сторону закона и спастись самой. Но есть ли этот выбор в действительности? Ведь она уже стала пешкой в мире заговоров и тайных обществ, жестоких убийств и борьбы за власть.

Глава 30. Моральная компенсация

Сложно сказать, сколько времени я просидела, прислонившись спиной к дереву. Боль в затылке, обожженной руке и изрезанных пальцах вытеснила все остальные мысли. У меня кружилась голова, сводило мышцы, и к горлу то и дело подкатывала тошнота. Поэтому я молчала, да и говорить совсем не хотелось.

До меня долетали мерные звуки ударов лопаты — Рин копал могилы. Директриса Годфри, которая все время бойни просидела где-то в глубине дома, соизволила дать ему инструмент. Она заманила нас в ловушку, но ругаться сейчас было просто бессмысленно. Время от времени она выходила на крыльцо, скрипя половицами, тянула шею и хмуро смотрела мне за спину.

— А подальше нельзя было вырыть? — попыталась она вернуть себе контроль над ситуацией.

— Сейчас сама сюда ляжешь, — рявкнул Рингольд.

Годфри поджала губы и быстро скрылась в доме.

Я обернулась и пожалела об этом. В свете луны было хорошо видно, как Рин поднял маленькое тело и опустил в яму. Странно, тело коснулось земли бесшумно. Рин работал быстро, он выкопал две могилы: для мертвого солдата Вормского и мальчика. Первую уже даже зарыл. Во вторую начал скидывать землю у меня на глазах. Когда закончил — положил сверху большой камень. На могиле охранника такого не было.

Рин бросил лопату, прошагал мимо меня к крыльцу и опустился на ступеньки. Мне так хотелось посмотреть на его решительное лицо, услышать его очередной безумный, совершенно необдуманный план. Но он упер локти в колени, спрятал лицо в ладонях и не двигался.

Я открыла было рот, но желудок вновь дал о себе знать. Я пересилила себя, сглотнула и все же заговорила.

— Рин, — позвала тихо. Не чувствуя сил подняться, я на четвереньках подползла к лестнице и села рядом на землю.

Он вздрогнул, бросил на меня короткий взгляд и отвел глаза. Молча протянул ногу и подцепил заплечную сумку, которую сбросил в начале драки. Покопался в карманах и вытащил коробочку, из неё — небольшую белую палочку и ставил в рот, поднес к ее концу вторую руку, и между пальцами у него загорелся огонь.

— Ты можешь? — вскрикнула я.

— Ни черта я не могу, — перебил меня он. — Это зажигалка.

Рин бросил мне предмет размером с палец. Он был похож на небольшой бутылек с водой. Сверху я заметила металлическое колесико, крутанула — посыпались искры. Я вздрогнула и вытянула руку подальше от лица. Крутанула ещё раз — появился маленький огонек. Спокойный и ровный. Не то пламя, которое прислужник Вормского метал здесь час назад.

Я тряхнула головой и протянула зажигалку Рину. Он бездумно взял и спрятал в карман. Во рту его так и была странная палочка, напоминавшая трубочки, из которых маленькие дети любили пить соки в трактире. На ее конце мерцал огонек. Рин вынул ее изо рта. Вслед вырвались клубы белого дыма.

— Что это?

— Это? — Рин вновь вставил трубочку в рот, вновь вытащил и выпустил дым. — Заначка. Не парься. Последняя. Так что теперь — официально бросаю.

И он действительно бросил Заначку себе под ноги и затоптал её. Мы молчали несколько минут, отчего в мою голову снова полезли мысли: я видела такие же Заначки в том другом мире, куда мы прыгнули за Рингольдом. Прыгнули по просьбе Вормского. Который якобы хотел спасти ребенка. На деле же от его рук дети страдали и гибли.

— Рин, что нам теперь делать? — я вскинула голову, ища поддержки.

Но Рингольд неотрывно смотрел на могилы. В свете луны белый камень на ближайшей светился бы. Но уже светало, и он казался таким же серым, как все вокруг.

— Он просто хотел спасти лошадь, — сказал он спустя целую минуту. — Ты видела? Пацан! Ему сколько? Лет семь-восемь?

— Шесть. Я когда два года назад из приюта ушла, ему вроде четыре было, — вырвалось у меня. Только сейчас я поняла, что знала мальчика.

Рин застонал и вновь спрятал лицо в ладонях. Ему явно было не до планов.

— Рин, но ведь ты не виноват, — я протянула руку.

— Да ладно? — он вскочил, не заметив моей ладони. — Надо было сразу подумать о детях. До того, как пришли. Их надо было вывести наружу. Но я не подумал. Потом они к окну прилипли — я видел. Надо было их всех отсюда убрать, но мне было не до них. Я видел, как пацан лезет из окна. Но я что? Махнул рукой. Подумал, сам сбежит. И эти гребанные файерболы. Я же не мог за всеми уследить.

Рин метался по лужайке перед крыльцом, и все время хватался за голову. Хорошо, что его волосы все еще были короткими, иначе бы он их вырвал. Мне отчаянно хотелось помочь ему, успокоить, чтобы в его спокойствие найти опору для себя. Но как это сделать. В голове были лишь самые банальные фразы.

— Это не зависело от тебя, — я попыталась привлечь его внимание. Сработало. Рин остановился напротив меня.

— Тогда почему это происходит снова и снова?

— Снова?

Он закрыл глаза и выдохнул, постоял так несколько секунд, потом опустился на землю рядом со мной. Вновь положил руки на колени и опустил на них голову.

— Шли мы на одно задание с отрядом — там пятеро парней было, — проговорил он, не поднимая лица. — Знали, что могут быть засады. Что у местных винтовки. Это… это как мой пистолет.

Он указал на оружие, что висело у него на поясе. То самое, с помощью которого он убил охранника, хоть я и не поняла, как. Я вздрогнула. Речь явно шла о чем-то опасном.

— Я их не видел, только услышал, как открыли огонь. И у меня просто рефлекс сработал. В нас же пули летели — как сегодня эти, — он махнул в сторону стены с черными следами от огненных струй. — Я просто взмахнул, чтобы раскидать их. Ну… своей силой… я её там особо не показывал, но не помирать же было. А пули… попали в парней. Никого не осталось. Кроме меня. Мне отпуск дали — чтобы восстанавливался. Вы меня и нашли, когда я домой ехал.

Он смолк. Мне было страшно и грустно, и обидно. Ведь Рин не прав. Он часто действовал опрометчиво. Только хотел он лучшего.

— Ты не виноват, — повторила я тверже. — Ни тогда, ни сейчас.

Он поднял на меня глаза и посмотрел устало.

— А кто?

— Те люди, у которых были эти пистолеты. А сейчас — Вормский. Да кто ему право дал?! — я поднялась на ноги. — Помнишь, он же детей пытал. Один мальчик даже погиб. И это его люди тут огнем все спалить хотел — им всем наплевать, если кто-то пострадает. А тебе не наплевать. Ты не такой, как он. И… не такой, как твой отец. И давай, вставай. Нечего мне тут.

Я стукнула его по плечу. Получилось неожиданно сильно. Рин отнял руки от лица, поднял глаза на меня и встал. Так он и замер, глядя на меня сверху вниз. А потом резко обнял и прижал к груди. Он держал меня долго. Грудь Рина была тёплой и твердой, и я знала, что с ним мне уже ничего не страшно.

Рин отступил, погладил по щеке и кротко улыбнулся. По его мягкой руке я почувствовало, что оцепенение спадает.

— Ладно, давай возвращаться, — тихо сказал он. — Захватим твоего брата и поедем в пансион.

— Но мы не выследили Вормского. Не знаем, куда он увозит детей. Не сможем доказать, что это он убил Дитриха.

— Что-нибудь придумаем. Главное, что мы целы, — Рин наклонился и заглянул мне в глаза, грустно улыбнулся.

Мне этого было достаточно. Я выдохнула и почувствовала, что снова могу расслабиться и позволить ему действовать. Он снова составит план, пусть плохо продуманный. Но он точно не отступит. И я знала, что буду рядом с ним, когда будет нужно.

Скрип двери прервал мои мысли. Мадам Годфри вновь выплыла на крыльцо и нависла над нами.

— Вы ещё здесь? Что вам ещё нужно? Идите уже отсюда.

— Уже уходим, — ответил Рин, не отрывая взгляда от меня. — Хотя… нам ехать несколько дней. Не хочу, чтобы ты снова… Нам понадобятся…

Он оторвался от меня и легко перескочил ступеньки, оказавшись рядом с директрисой приюта.

— Деньги есть?

Женщина опешила, она открыла рот и непонимающе переводила взгляд с Рингольда на меня.

— Помилуйте, это же детский приют…

— А если найду?

— Так откуда ж…

— От верблюда. Вормский тут засаду устроил, думаю, не бесплатно. Выворачивая карманы! — и Рин положил руку на свой пистолет на поясе.

Годфри сглотнула и непослушной рукой полезла в карман платья. Она вытащила объемный сверток скрученных банкнот. Со своего места я рассмотрела на бичевке, что скрепляла деньги печать со знаком Директории. Похоже, Вормский платил деньгами из государственного бюджета.

— Это на детей… — проблеяла Годфри. — Крыша прохудилась, одежда порвалась.

Рин замялся, его протянутая рука остановилась.

— Ладно! — он нарочно повысил голос. — Возьму половину.

Ничего-то она на детей не потратит. Уж я-то знала мадам Годфри, сама через ее заботливые руки прошла. А даже если и потратила бы… Но Рингольд — благородный. А я — просто Мрак.

— Мы возьмём все, — я в один прыжок заскочила на крыльцо и вырвала банкноты из рук директрисы.

Глядя в её крупное, некрасиво и одутловатое лицо, я вскинула голову, развернулась и стала медленно спускаться с лестницы. Уже на земле я обернулась и добавила.

— А ещё мы заберем лошадь.

Я двинулась вдоль дома, чтобы найти сбежавшую Ромашку. На середине пути меня догнал Рин и взял за руку. Так, держась за руки, мы молча прошли мимо могил.

Еще больше о Мраках в моем ТГ-канале. Ссылка в описании профиля)