Мрак сердец наших

Анна Вейл (2024)

Мраки. Люди со сверхъестественными способностями. В Ниневии это грешники и отбросы общества. Лита — одна из них, но презирает Мраков и мечтает о справедливом отношении к себе. По странному стечению обстоятельств она узнает, что правители страны жестоко используют таких, как она, и встречает потомка древнего короля. Теперь перед Литой стоит выбор: присоединиться к лидеру восстания и спасти падших Мраков или принять сторону закона и спастись самой. Но есть ли этот выбор в действительности? Ведь она уже стала пешкой в мире заговоров и тайных обществ, жестоких убийств и борьбы за власть.

Глава 18. Потерянная дорога

Рингольд безостановочно хлестал лошадь. Кобыла рвалась вперед, но ее тормозила тяжелая ноша. Повозка уже не просто скрипела, а визжала на каждом ухабе, вместе с ней от страха вскрикивали дети. Из-за тряски они роняли свои пожитки, и те скатывались из открытой повозки на дорогу. Рингольд и не думал останавливаться, в ответ на мольбы лишь разворачивался, взмахивал рукой, и упавшие вещи, повинуясь его способности Мрака, прыгали назад в руки детей. Только делал он это очень грубо, и когда очередной узелок с силой стукнул в грудь тощего мальчишку, я шлепнула Рина по руке.

— Заносит!

— Ничего не заносит, прямо веду, — бросил он, не отрывая взгляда от дороги.

— Тебя заносит.

— А-аа.

Он чуть расслабил руки, сжимавшие вожжи и расправил напряженные плечи. Рингольд оглянулся, после чего позволил лошади сбавить темп.

— Дети устали, — заикнулась я, поглаживая по макушке Грея. Он лишь несколько минут назад успокоился и перестал плакать. На его рубашке я заметила кровавую полосу — одна из ран открылась.

— Нет.

— Что нет?

— Останавливаться не будем. Они погоню могут пустить. Не хватало еще, чтобы проследили.

Мне пришлось согласиться. Между бровей у Рина темнела уже знакомая морщинка. Дети, притихли, утомившись. Я слышала лишь редкие грустные вздохи и прекрасно понимала их: вместо обещанного укрытия они оказались на поле боя.

— Я кушать хочу, — прошептала Мод.

Я обернулась и встретилась глазами с растерянной Доротеей. Мы рассчитывали добраться до пансионата за день, поэтому не взяли с собой ничего съестного.

— Мы скоро приедем, и там вас накормят. Не переживай, Мод, там много еду, а кухарка готовит так, что ум отъешь, — кивнула я девочке и ее воспитательнице, — и там большой дом с кучей-кучей комнат, в которых стоят самые мягкие в мире кровати. А еще там много других ребят, с которыми вы сможете играть.

За все то время, что мы жили в приюте, я ни разу не видела, чтобы Мод улыбалась — возможно, ей было больно, а может быть, она не чувствовала мышц на лице. Однако на словах о еде она встрепенулась, зато, услышав о других детях, вновь сникла и по привычке положила голову на колени к Доротее.

— Ты выросла там? — внезапно подал голос Грей. Я-то думала, он спал, прислонившись ко мне.

— Нет, я там совсем недавно живу. Но я тоже выросла в приюте, просто в другом.

— А где твои родители?

Я растерялась. Не помню, когда мне задавали этот вопрос последний раз. Наверное, на Проверке.

— Эм, отца я не знала, — начала я и тут же замолчала. Похоже, уже сказала слишком много.

— А мама? — продолжил Грей, не заметив моей заминки.

— Ее нет. Я одна.

— Это печально, — мальчик вновь склонил голову.

— У нее есть брат, — вдруг вставил Рингольд.

— Здорово! Я бы хотел, чтобы у меня был брат. Вы с рождения были в приюте?

— Э, нет, то есть да, — я совсем смутилась от того, что кто-то, пусть и ребенок, проявляет ко мне столько интереса. Чтобы не путать его, объяснила все как есть. — Мы просто друзья. Попали в приют в разное время, а потом уже росли вместе, как брат и сестра.

Рингольд резко дернул лошадь. Повозка встала. Я обернулась и поняла, что он смотрит на меня, подняв брови.

— Что случилось?

— А? Да, — Рин тряхнул головой и указал мне за спину. — Столб. Мы у этого вроде сворачивать должны?

Я обернулась. И правда, у дороги отмеряя очередную милю до столицы стоял столб с цифрой 214 — тот, самый, у которого мы выехали из леса на дорогу. Рингольд направил кобылу, и мы поехали через луг по едва заметному следу от колес карет.

— Так, эм, я не понял, — Рингольд кашлянул в кулак. — Курт тебе не брат что ли?

— Не совсем. То есть, совсем нет. Говорю же, мы дружим.

— А ну, тогда понятно, — Рин усмехнулся.

Мне этот смешок не понравился.

— Что тебе понятно? — я обернулась к нему и нахмурилась.

— Вы не родственники. Вы… эм… дружите. Живете в одной комнате.

— Что?! — я вскрикнула так, что Грей отшатнулся, а задремавший Виктор вскинул голову. — Да как ты… Да ты ничего… Да нас просто закинули в ту комнату, вот мы там и живем.

Я чувствовала, как кровь приливает к щекам от стыда и обиды.

— Так попросили бы расселить.

Я хватанула ртом воздух в новом приступе возмущения, но промолчала. Как глупо. Может, действительно, стоило попросить у Криспины еще одну комнату. Просто мы не привыкли. Не привыкли просить и, тем более, получать что-то… Но на Рина я все равно обиделась. И когда повозка остановилась у плотной стены леса, а он вопросительно глянул на меня, я не стала отвечать. Рин направил лошадь влево.

Однако когда десять минут спустя среди деревьев так и не появилась дорога к пансионату, он нахмурился.

— Может, надо было все-таки направо? — я решила отложить обиды на потом. Мне очень хотелось поскорей добраться до пансиона, до моей комнаты на двоих с не-братом, вытащить его из кровати и заснуть самым беспробудным сном.

Рингольд кинул на меня взгляд, сжал челюсть и задумался.

— Может, и надо было, — согласился он и развернул кобылу.

Но и через двадцать минут мы не нашли пути. Не было и намека на дорогу, по которой сквозь лес могла бы проехать карета. Солнце уже клонилось к горизонту, и даже дети в повозке начали нервничать: они неловко пересаживались с места на место и перешептывались.

— Да чтоб тебя, — ругнулся Рингольд и вновь развернул лошадь. Животное устало и едва переставляло ноги.

С опушки леса я все еще видела дорогу и столб на ней, мы медленно двигались в его сторону. Что если по дороге поедут всадники Надзора? Мы будем у них на виду.

— Рин, думаю, надо идти пешком. Быстрее доберемся.

— Куда? Просто заблудимся. Ты ведь даже не представляешь, в какую сторону идти.

Он был прав, но мне вновь становилось неспокойно. Ведь пансион был так близко. Неделю назад от его ворот до Королевской дороги мы доехали за пять минут. Пешком было бы сколько, пятнадцать?

Мы как раз поравнялись со столбом, отмеряющим мили, Рингольд остановил повозку и стал в задумчивости переводить взгляд с него на лес. Я воспользовалась моментом, спрыгнула с козел и подошла к деревьям. Естественно, за стволами пансиона видно не было.

— Эй, кто-нибудь! — крикнула я в отчаянье, — Курт! Криспина! Персик!

Естественно, никто не ответил.

— Не кричи, — рядом оказался Рин.

— Но, Рин, нам нужно туда попасть. А они наверняка нас ищут. По крайней мере, Орден. По крайней мере, тебя.

Он бросил на меня недовольный взгляд, развернулся и зашагал к повозке. Он немного покопался в ящике под сидением на козлах и вернулся с ржавым топором.

— Ладно. Ракетнцы у меня с собой нет, так что разведем сигнальный огонь. Нас, конечно, и Надзор увидит, но если что, спрячемся лесу.

Он замахнулся и рубанул по ветке ближайшего дерева. По стволу пошла дрожь, а из кроны вдруг донесся крик.

Я завизжала так, что офицеры Надзора могли бы расслышать меня даже в деревне, и отбежала к повозке.

— Кто здесь, — рявкнул Рин, задрав голову.

— Я, — ветки дерева, под которым я только что стояла, зашевелились.

— Да кто я?

Я подошла ближе. Листья стали двигаться. Сетка ветвей на глазах расплеталась, словно расползалось змеиное гнездо. Сучья ползли быстро и легко, но это все еще было дерево. В кроне скоро образовалась дыра, через которую на землю спрыгнул подросток. Этот был тот самый парень, что открыл перед нами ворота поместья.

— Ты что здесь делаешь? — спросил Рин, все еще глядя на ветки, что так странно себя вели.

— Так, это, — парень зевнул, — вас жду.

— Зачем? — я так опешила от его появления, что даже не смогла обрадоваться знакомому лицу.

Страж ворот уставился в землю и потер шею.

— Мадам Оверон отругала меня, что я вас выпустил, и сказала, чтобы я вас ждал на подъезде. Вот и караулю тут каждый день, а то вы сами-то дорогу не найдете.

— Мы тут уже битый час катаем туда-сюда, а ты дрыхнешь, как сова в дупле, — Рин шагнул к парню и схватил его за грудки.

— Да, хватит, отпусти его! — я оторвала руку Рингольда от подростка. И почему он вечно лезет в драку?

— Слушай, мы и правда не можем найти дорогу, — я пригладила рубашку на щуплой груди нашего встречающего. — Покажешь?

— Так это, вы ее найти не можете, потому что ее нет.

— Она была, — зарычал Рингольд. — Мы же по ней ехали!

— Так, тогда она была открыта, а потом я ее закрыл. Обычно-то все приезжают и уезжают по расписанию. А вы просто…

Парень не договорил, покачал головой и вытянул руки перед собой, сложив ладони тыльной стороной. Потом развел в стороны, словно раздвигал шторы. Повинуясь его легким движениям, вековые стволы деревьев заскрипели и изогнулись, образуя ровный коридор, который уходил все дальше и дальше в лес по мере того, как выгибались новые деревья. На земле между ними были хорошо видны следы от карет. Дорога была прямо перед нами.

Пансион действительно хорошо защищен от любопытных глаз и незваных гостей.

— В повозку, — скомандовал Рингольд и сам двинулся к ней большими шагами.

Он хлестнул кобылу, едва я села рядом и взяла Грея за руку. Парень, что управлял, деревьями, вскочил в повозку уже на ходу, потеснив детей. Всю дорогу я смотрела, как он заставлял стволы выпрямляться и закрывать проезд за нами.

Вскоре мы проехали ворота и подкатили к главному зданию пансиона. Дети так устали, что у них уже не осталось сил восхищаться красивыми видами. Рингольд наплевал на слишком длинную и извилистую подъездную дорожку и подкатил к главному корпусу прямо через газон.

На вершине центральной лестницы стояла Криспина и Персик. Видимо, они возвращались из библиотеки, потому что мальчик нес за директрисой стопку книг.

— Мадам Оверон, я нашел их, — крикнул страж ворот.

— Я вижу, Рорн. Спасибо, — отчеканила Криспина.

Она успела спуститься к подножью лестницы и замерла у повозки. Рин спрыгнул и протянул руку мне.

— Ваше высочество, — зашептала Оверон, но я услышала каждое слово в тишине опускающихся сумерек.

Рин опустил руку, раньше, чем я взялась за нее, и обернулся. Криспина остановилась вплотную перед ним. Между их телами осталось пространство не шире ладони. И я удивилась, как такая благовоспитанная женщина позволила себе такую оплошность.

Мне пришлось спускаться самой. Я боялась свалится, боялась задеть Рина и тем более Криспину, боялась привлечь к себе слишком много внимания. Я неуклюже сползла, оперевшись на колесо и посадив всего одну занозу в ладонь.

— Это было так опрометчиво. Исчезнуть, никому ничего не сказать. Мы все так беспокоились, — продолжала шепотом Оверон.

— Что за меня беспокоиться-то. Не маленький, — Рингольд зевнул и прикрыл рот кулаком, а после махнул Виктору. — Витёк, выгружай детей. И ты, как тебя? Рорн? Помоги ему.

Дети медленно зашевелились.

— Я рада, что с вами все хорошо, — вновь зашептала Криспина. — Но позвольте узнать, кто это и зачем вы привезли их сюда?