Мрак сердец наших

Анна Вейл (2024)

Мраки. Люди со сверхъестественными способностями. В Ниневии это грешники и отбросы общества. Лита — одна из них, но презирает Мраков и мечтает о справедливом отношении к себе. По странному стечению обстоятельств она узнает, что правители страны жестоко используют таких, как она, и встречает потомка древнего короля. Теперь перед Литой стоит выбор: присоединиться к лидеру восстания и спасти падших Мраков или принять сторону закона и спастись самой. Но есть ли этот выбор в действительности? Ведь она уже стала пешкой в мире заговоров и тайных обществ, жестоких убийств и борьбы за власть.

Глава 26. Наказание за преступление

Я захлебывалась. Как я упала в реку? Нет, не упала. Дышать я уже могла, а мокрой была только голова, как будто меня кто-то облил. В подтверждение этих мыслей в лицо прилетело второе ведро воды.

— Очухалась? Вот и славненько, — пророкотал кто-то у меня над ухом. Этот кто-то одной рукой держал меня за шиворот, а второй — опускал ведро на землю. — Ты только не ори. Ненавижу, когда бабы орут.

— Ага, бесит. А некоторые еще и визжат так, что уши закладывает, — раздался другой голос.

Я хватала ртом воздух, отфыркивалась и часто моргала, но подняла голову и постаралась осмотреться. Первое, — точнее, первых, — что я увидела, были два бугая, между которыми я болталась тряпичной куклой. Все потому, что один из них, так и держал меня за ворот платья, причем держал высоко, и я едва доставала носками туфель до земли. Мужчины были высокими и широкими в плечах. Один бритый, другой — напротив с длинными нечесаными волосами. Но у обоих лица были покрыты старыми и новыми шрамами, синяками, рубцами и ссадинами. У лысого на лбу были даже три короткие параллельные царапины, словно его полоснул какой-то зверек.

Солнце стояло высоко в небе, но в тесном извилистом закоулке, где я оказалась, казалось, уже сгущались сумерки. Мы стояли внизу крутой улицы, словно на дне старого колодца. Все ставни на окнах были закрыты, а по мощенному тротуару вниз сбегали струйки воды. Мне очень хотелось верить, что это была именно вода. Вряд ли здесь была канализация. Может, и хорошо, что не достаю ногами до земли?

— Во-во, эти самые противные, — ответил тот, что держал меня. — Я один раз в дом залез, а там баба спит. Проснулась — как завизжит! Рядом собаки спали, — так они сами ошалели! Я этой-то рот заткнул, так собаки очухались — и на меня. Еле свалил. Короче, баба — это всегда к беде!

Я визжать не собиралась. Паника сдавила горло, но заставила двигаться. Я завертелась, мужчины тут же вспомнили обо мне и бросили составлять классификацию женских криков.

— Так, давай ее внутрь. Ждет же…

— От-отпустите, — выдавила я и еще раз дернулась.

— Не, — лениво бросил мужчина.

Он перехватил меня за предплечье и потянул к двери. За ней оказался темный, уходящий вниз коридор. Я еле переставляла ноги, боясь выколоть глаз в темноте, но мужчина сзади безостановочно пихал в спину. В итоге я таки ударилась лбом об еще одну дверь.

— Упс, милль извинений, — хохотнули двое громил.

Один из них, шагнул к двери и простучал незамысловатый мотив, в конце которого дважды присвистнул. По ту сторону лязгнул засов.

На пару мгновений мне показалось, что я снова оказалась в обеденном зале трактира, где работала еще несколько недель назад, и сердце защемило от радости. Чувство однако быстро улетучилось. Если «Олень и тетерев» очень старались быть приличным местом, то этот подвал был самым, что ни на есть злачным местом.

Зал был битком набит столами, стульями и посетителями, отчего стояла невыносимая духота. Весь подвал освещала лишь пара ламп на столах в центре. Мужчины за ними ели, размазывая по столу масляные капли супа или подливы, переговаривались, склонив головы и хмурясь, и играли в нарды и карты. Столики у стен тонули в сумраке. Оттуда доносились гортанные мужские голоса и визгливые женские.

Больше всего отталкивало, пугало и вызывало во мне волну брезгливости то, что у всех на руках словно светились в темноте красные буквы М. Здесь все были Мраками.

Есть среди Мраковисключения, к которым я с гордостью относила себя: у меня был дом и приличная работа. Курта в эту категорию с натяжкой, но тоже можно было записать. Он не вляпался ни в какие неприятности. Кроме истории с Директорией, конечно…

Сейчас я была в окружении Мраковклассических. Это Мраки без совести и морали. Мраки, которым наплевать на закон и других людей. Ходили слухи, что их часто нанимают для разных темных дел. Вранье. Мраки эти темные дела проворачивают сами. Это те, от которых я всегда старалась держаться подальше.

Мой похититель теперь тащил меня к одному из освещенных столов — самому большому, за которым играли дюжина мужчин. Высокая девица с абсолютно белыми волосами и в самом тугом корсете, что я видела, раздавала карты.

Меня поставили так, чтобы мужчина с другой стороны стола мог меня видеть. Он тоже был крупным, со сломанным носом и шрамом над бровью, а еще — крысой на плече. Игрок отложил карты, животное тут же сбежало по руке и принялось нюхать картонки. Хозяин же уставился на меня и потер подбородок. Остальные игроки смолкли и не мешали главарю думать.

— Миледи, — он приложил пальцы ко лбу, а после обернулся. — Она?

— Ага, — раздалось из полумрака.

Я присмотрелась. Там на перевернутом ящике сидел, болтал ногой и жевал яблоко молодой парень с очень светлым лицом, белыми волосами и белыми бровями. Провалиться! Как только осознание ударило меня по голове, я отшатнулась и в ужасе распахнула глаза. Спиной тут же наткнулась на бугая, что привел меня. Сбежать мне не дадут. Провалиться! Провалиться!

— Гляди, испугалась, — хохотнул мужчина, указав на меня пальцем. После этого вновь обернулся к парню, — не стерся из памяти твой дивный образ.

— Как меня забыть-то? — хохотнул белобровый.

— Какая невероятная удача, — хозяин крысы с откровенной издевкой приложил руку к сердцу, — наконец встретить вас. Наслышан, наслышан. Мечтал познакомиться. Но Лагаш закрыли, нам пришлось покинуть его, а с ним и надежду когда-то вас повстречать. И вдруг наш маленький друг становится свидетелем преинтереснейшего явления в церкви, но что важнее, — видит там вас.

Мужчина расплылся в улыбке и опустил руку на стол, чтобы крыса смогла забраться по рукаву на плечо. Затем он сунул кисть в карман.

— Твоих рук дело? — он выудил листок бумаги и развернул.

Это был потертый и изрядно измятый клочок, на котором виднелась пара красных разводов и ничего больше. Краска сошла, но я и так знала, что это. Фальшивая купюра, которую я подсунула белобровому несколько недель назад за кулон. Я застонала от страха.

— Красивая работа, — мужчина хмыкнул. — Была.

Он встал и вышел из-за стола. Остальные игроки тоже отложили карты. Кто-то, воспользовавшись перерывом, стал подзывать местных официанток — девиц одетых едва ли не более бесстыдно, чем девочки Мадам. Другие принялись обсуждать что-то с соседом, и лишь немногие поглядывали на меня.

— Никто из моих парней так не может, — мужчина вновь покрутил бывшую банкноту перед глазами. — И возятся долго. Еще им краску покупай, станок чини, дармоеды! Да на них больше денег тратишь, чем получаешь в итоге. А вы, миледи, говорят, за минуту нарисовала пятьсот мин.

Это звучало скорее как утверждение, чем вопрос, но мужчина все равно уставился на меня, ожидая подтверждения. У меня же от страха свело горло.

— Так как?

Я молчала.

— Ты немая что ли?

Я помотала головой

— Звать как это даровитое создание?

— Ли-Лита.

— А я — Роже, но прошу вас, не нужно так боятся. Будете себя хорошо вести, мы не обидим. Будьте так любезны, — он почесал подбородок и не глядя присел на стол. Сидевшие по бокам мужчины едва успели подвинуться, — сделайте-ка мне десять тысяч мин.

— Но-но я не могу, — прошептала я.

— Разве?

Роже стукнул по плечу мужчину, что сидел рядом — тот сразу вскочил, освобождая стул, — затем махнул, подзывая кого-то. Появилась белобрысая девица в корсете. Мне подумалось, что она сестра парня, продавшего мне кулон, — слишком уж необычными были белые волосы у обоих. Девица протянула Роже пачку листов бумаги.

Он шагнул вперед, схватил меня за плечо и рывком усадил на свободное место.

— Рисуйте, миледи. Мне жизненно необходимы десять тысяч мин, — и он плюхнул передо мной вырезанные по форме купюр листы.

Я в очередной раз застонала. Да, этим утром я нарисовала деньги. Но они нужны были нам. Но я не хотела быть «типичным Мраком». И меня мало того, что обвинили в убийстве, так теперь еще и заставляют на деле стать преступницей. Я опять застонала и часто заморгала, пытаясь сдержать слезы.

— Кончайте ломаться, дорогая, — Роже склонился ко мне и легко, почти по-отечески похлопал по щеке и кивнул на чистую бумагу. — Выполните нашу маленькую просьбу или мы вас… хм…убьем.

Я отшатнулась, резко хватанула ртом воздуха и закашлялась.

— Ой, да ладно! — мужчина вдруг захохотал. — Пошутил я. Что мы нелюди какие? Не будем убивать, так и быть. А то еще возиться с этим. Вот только, вас вроде как ищут? Сдадим Директории и — делов-то. Благо, далеко ходить не надо.

Он кивнул одному из игроков за столом. Я проследила за его взглядом. Тот кивнул мне и усмехнулся. От шока и ужаса у меня открылся рот. Это был тот самый, новый офицер Надзора, у которого я отмечалась в последний раз. Вот же гад! Гад! Дружбу водит с Мраком! А сам на меня смотрел как на… Наверное, это он и рассказал Роже про меня. Тот сразу подумал о поддельных деньгам и послал ко мне своего парня с кулоном. Вот же я дура-дура! Повелась на побрякушку. Не жила красиво — нечего и начинать было.

— Делай давай! — рявкнул Роже, растеряв свое красноречие.

Я сжалась и взяла ближайший лист. Может, если я нарисую ему, сколько он хочет денег, меня отпустят. Мне нужно выбираться. Нужно найти Рина и Курта. Курт! Что с ним? Где он? Он прыгнул из будущего и сказал, что его схватили и где-то держат. А еще Вормский. Провалиться! Мы уже опаздываем. Я начала поспешно выводить цифру 500.

— Ну, миледи, это не серьезно. Давайте по тысячи сразу!

— Я не видела ее никогда близко, мне нужен пример, — я задержала пальцы над бумагой.

— Тьфу, ты! — Роже стал хлопать себя по карманам. — Так, друзья, у кого тысяча есть? Настоящая!

Игроки за столом, немногочисленные зрители, что стояли рядом, даже белобровый на ящике скомкано засмеялись, покачали головами, но тоже принялись проверять карманы и кошельки. Один из мужчин бросил на стол смятую в комок банкноту. Роже тут же схватил ее.

— Это ж деньги из Хаттусы. Ты совсем придурок? — Роже кинулся к хозяину купюру и впечатал ее мужчине в щеку. — Не видишь разницы что ли? Они ж ничего не стоят! — Давайте, давайте!

Все вокруг стали выворачивать карманы с удвоенным старанием, поэтому за шорохом, кряхтением и криками Роже они не услышали тихого короткого звона позади меня. За спиной кто-то возмутился, кто-то ругнулся.

— Ты что здесь делаешь? — мне на плечо легла рука. — И вообще где-это ты?

Я круто обернулась. Сзади стоял Курт. Второй раз за день он прыгнул ко мне. Но в этот раз выглядел целым и невредимым — совсем, как утром.

— Эй, а ты еще кто? Как сюда попал? — Роже обернулся ко мне, и глаза его округлились.

— Я? Чрез дверь.

Голос раздался с другой стороны от меня. Я крутанулась на стуле и увидела Рина — он отпустил руку Курта. С его волос и лица тоже сошла краска, и выглядел он как обычно.

— Парни! Вы кого пускаете? — крикнул Роже, его крупное лицо пошло красными пятнами.

— Эй, не гони лошадей! — со своего места поднялся офицер Надзора.

Роже, остановил охранников взмахом руки. Парни замерли, но не сводили взгляда с Рина. Он же — я видела по спине и сжатым кулакам — готов был броситься в бой в любую секунду.

Офицер обошел стол, чтобы оказаться ближе.

— За этих двоих, — он кивнул мне за спину, — хорошую награду обещают. По двести тысяч. Но за живых. Может, не стоит сейчас их тут решать? Давай сдадим их, деньги пополам. Девчонка тебе, как договаривались. Мне с нее десять процентов.

— Берега попутал? — Рин все-таки не удержался.

Он кинулся вперед, схватил офицера за грудки и приложил головой о стол. Поднял и ударил кулаком в нос. Хрящ хрустнул, и брызнул кровью. Офицер осел. Девицы за соседними столами завизжали и бросились врассыпную. Зато все оставшиеся мужчины вскинулись. В мгновенье они оказались на ногах, в полумраке замелькали вытащенные ножи.

— Не надо! — вскрикнула я быстрее, чем сообразила, что делаю.

Я вскочила, обогнула Рина и загородилаа его от толпы. Рину это не понравилось, он схватил меня за плечо и как куклу зашвырнул за себя. Но стоило выпустить меня, как я нырнула под его руку и вновь оказалась между ним и Роже.

— Успокойся! — крикнула я ему. — Им нужны деньги. Я сделаю вам деньги, — теперь я обернулась к Роже. — Сделаю много. Пятьсот тысяч хотите? Нет, я могу миллион. Сделаю так, чтобы краска не сходила. Я быстро. Мне нужно всего три минуты.

Предложение я делала Роже, но после последних слов обернулась к Рину. Догадается он? Нам нужно выждать всего три минуты, за которые желательно не умереть. После этого мы просто испаримся отсюда. Главное — держаться вместе. Рин кивнул. Слава Покровителю.

Вокруг стояла тишина. Мраки ждали решения главаря. Роже подошел ко мне так близко, что я могла заглянуть в черные глаза крысы на его плече. Мужчина наклонил голову в одну сторону, затем в другую, с улыбкой разглядывая меня. Крыса проделала то же самое, разве что без улыбки.

— Миллион? За три минуты? — Роже вдруг схватил меня за подбородок.

Я услышала, как сзади шумно задышал Рингольд. Он даже сделал шаг вперед, теперь я плечом чувствовала его.

— Обещаю! Только пусть нас никто не трогает. И ты обещаешь, что отпустишь нас.

— Я обещаю отпустить, — он мечтательно провел рукой уже по щеке и накрутил на палец выбившуюся прядь моих волос. — А ты обещаешь сделать мне миллион за три минуты. Вроде неплохая сделка. Только еще одно.

С ловкостью, неожиданной для столь крупного мужчины, он выбросил свободную руку в сторону, выхватил нож у ближайшего Мрака и резанул им по моим волосам. Прядка так и осталась в его руке, намотанная на пальцы.

— Сувенир. На память о… Знаешь, редко встречаются мудрые женщины, — он все с той же улыбкой поднес локон к носу и шумно вдохнул. Но тут улыбка исчезла с его лица. — Делай! Три минуты! Время пошло!

Я бросилась на прошлое место, потащив за собой упрямого Рина. Курт так и стоял все это время у моего стула, прижав руки к груди. По его перекошенному лицу, я поняла — он не понял, ни что здесь происходит, ни что я задумала.

Я плюхнулась на стул, придвинула к себе брошенную бумагу и стала выводить дрожащими пальцами уже знакомые завитки, всем своим видом показывая, как я тороплюсь исполнить обещание. Рин подтащил соседний стул поближе ко мне и сел, так, что его бедро касалось моего. Он уставился на деньги, что появлялись под моими пальцами, будто тоже был заинтересован в выполнении договора. И только Курт все еще стоял с открытым ртом.

— Эй, Курт, — выдавила я до противного сладким голосом и повернула к нему голову. — Мне б не помешала твоя любовь и поддержка. Ведь три минуты скоро истекут.

Курт перевел ошарашенный взгляд с меня на Рина. Сердце мое бешено колотилось от страха, а зубы скрипели от злости на недалекого брата. Наши три минуты начались гораздо раньше, чем Роже запустил свой обратный отсчет. У нас от силы была минута. Тут в глупую пантомиму включился Рин.

— Я понимаю, что между вами бывает всякое. Но вы все-таки семья. Ты бы протянул сестре, — Рин сделал заметную паузу, — руку помощи.

Наконец-то до Курта дошло. Он положил руку мне на плечо, похлопал якобы подбадривая, после чего до боли сжал. Рин положил ладонь мне на колено под столом. Так, не время думать о приличиях! Сколько секунд до прыжка? Почему так долго!

Я схватила новый лист бумаги и краем глаза заметила, как белобрысая девица подошла к Роже. Она хотела было склониться к нему, но крыса на плече у мужчины встала на дыбы, замахала маленькими лапками и, кажется, даже оскалилась. Девица выпрямилась, тоже показала зубы и зашипела на животное. После обошла Роже с другой стороны и наконец зашептала в ему ухо. Мне это не понравилось. Когда мы уже прыгнем назад? Ну же! Глаза Роже чуть расширились. Он повернул голову к девице. Та кивнула и ткнула в нас пальцем. Роже вновь посмотрел на нас. Сощурился.

— Эй, а как вы вообще здесь оказались?

Ну вот! Сейчас он поймет, что и сбежать мы можем так же.

Дзинь.