Осенняя радуга

Михаил Иванов-Чуона Мэхээлэ

Сборник стихов Михаила Иванова в переводе Евгения Каминского. Е.Ю. Каминский: «Обычно от стихотворения поэта мы ждем двух вещей. Во-первых, оно должно быть ярким примером художественного творчества, в котором слова — краски, а мастерство поэта и его словарь — кисти, с помощью которых поэт рисует картину мира. Во-вторых, оно должно сообщать новый смысл привычной реальности, понимаемой одинаково всеми остальными, и вдруг увиденной поэтом под новым углом зрения. И обе эти вещи присущи стихам Михаила Иванова. То, что пишет, что говорит своими стихами поэт Михаил Иванов, не говорилось до него никогда. Но будучи сказанным, написанным, его слово воспринимается читателем уже как должное. В этом суть поэзии. В этом сила поэзии. В этом поэзия Михаила Иванова. В его стихах живет искра, которая способна зажечь сердце человека, сделать его дерзновенным, а значит, счастливым».

Дожди моей жизни

Земные дороги жизни моей

дождями омыты от серой пыли.

Были дожди озорными, скорей.

Но ведь и тоскливые тоже были.

В осенний вечер на сердце гнет.

Глядя в окно, я дрожу немножко.

Тоскуя, душа почему-то ждет,

что дождь постучит вдруг в мое окошко.

Дождю проливному во двор за дверь

я бы как к гостю навстречу вышел

и душу открыл бы ему, поверь,

спутнику жизни, что дан мне свыше.

И были бы думам моим под стать

тучи, клубясь надо мною страшно,

и чайка кричала б во тьме, как тать,

и воздух осенний рвала как брашно…

Но есть и другие дожди, когда

душа от восторга немеет ваша,

и, словно разбитый хрусталь, вода

звенит и под музыку неба пляшет.

Или такие, когда узка

нам жизнь, и печаль в час тяжелый с нами.

Как будто по крышам стучит тоска

и будто течет по щекам слезами.

Да, только тоска, а не боль и страх.

И только в тоске этой сгинуть искус,

когда ты на сжатых своих губах

вдруг чувствуешь слез непрошенных привкус…

Земные дороги жизни моей

дождями омыты от серой пыли.

Были дожди озорными, скорей…

Но ведь и тоскливые тоже были.