Согрей меня

Мария Калинина (2024)

Вероника ведет совершенно обычную тихую и по-своему счастливую жизнь в провинциальном городке. Она ходит на работу, улыбается соседям, сплетничает с подругой и строит отношения со своим молодым человеком. Но никто из ее знакомых и не догадывается о той страшной тайне, которую она ревностно хранит в своем сердце, до тех пор пока ее жизнь не начинает рушиться на глазах. Ее жених и подруга пропадают, а начальница неожиданно увольняет ее. В поисках ответов на свои вопросы она вынуждена столкнуться с гораздо большим ужасом, чем ее собственные внутренние демоны.

Глава 15

Проснулась она от навязчивого звука прямо под ухом. Не сразу, но до нее все-таки дошло, что кто-то ей отчаянно пытался дозвониться.

«Андрей!» была ее первая мысль, которая тут же заставила ее окончательно стряхнуть остатки сна.

Одним коротким движением она припала ухом к телефону, даже не потрудившись проверить исходящий номер.

— Андр…

Но это оказался совсем не Андрей. Вероника чуть не заскулила от досады, когда распознала голос Нины.

— Вероника, доброе утро. Как твои дела? Получилось помочь твоему парню?

— Доброе. Все хорошо закончилось.

— Рада слышать. Слушай, вчерашний клиент все-таки подписал контракт, и сегодня в течение дня я выплачу тебе зарплату. Я также попрошу тебя подъехать в офис к 2-м часам. Раньше тут делать нечего, а вот в два часа нам нужно будет пообщаться с тобой.

— О чем пообщаться? — кислым голосом спросила Вероника.

— Узнаешь в два часа.

— Хорошо, я буду.

— Тогда жду. Постараюсь выплатить зарплату пораньше, чтобы у тебя была возможность приехать, а не прийти, — деловым тоном сказала Нина.

Вероника покраснела. Для нее уже давно не было секретом, что в их отношениях с директором была сильно нарушена субординация. Взять хотя бы это обращение на «ты» к сотруднику. Или то, что Нина была готова помочь с деньгами «за просто так». И все же, то, что Нина думала о том, как Веронике было удобно добираться, немного выбивало ее из коллеи, и заставляло испытывать сильное смущение.

— Буду благодарна, — сказала она, и завершила вызов.

Затем она рухнула на диван, словно ее покинули все ее силы разом. Она даже предположить не могла, что почувствует такое разочарование, услышав Нину. Новость о зарплате должны была поднять ее «боевой дух», но вместо этого принесла обратный эффект.

«Что, если с ним что-то случилось» шептал ей внутренний голос, и Вероника как могла отбивалась от этих мыслей. Она попробовала предположить, где Андрей мог провести эту ночь, но идеи отсутствовали напрочь. У него, конечно, были друзья, с которыми он часто работал над тем или иным ландшафтным проектом, но, насколько она знала, все его друзья были уже женаты и очень сомнительно, что Андрей бы пошел к ним.

Вероника проверила время. Было 10 часов утра. По сути, у нее было время побыть дома и никуда не торопиться. Ее это радовало. Она очень надеялась, что у нее будет возможность встретиться с Андреем. На всякий случай она все-таки проверила входящие сообщения. Ее ночное сообщение так и не было доставлено. От этого ей стало совсем не по себе. В это время он обычно просыпался. Девушка подумала, что, наверняка, он выключил телефон, чтобы побыть в одиночестве. И последнее, что ему было нужно, это ее навязчивое внимание. Может, он переживает то, что она сомневалась в том, стоит ли принимать его предложение, и ему тоже надо как следует все осмыслить. Эта мысль ее немного успокоила. Она даже поругала себя за то, что паникует при первой возможности.

Почувствовав себя немного легче, она пошла на кухню готовить завтрак. Выбор продуктов в холодильнике был довольно скудным, но, к счастью, у нее были деньги, чтобы самой немного пополнить запасы. С появлением новой подработки, ее финансовая зависимость от Андрея сильно уменьшилась, и девушка заметила, что ей очень приятно осознавать это.

«Я не люблю чувствовать свою зависимость от Андрея. Значит ли это, что я не готова доверять ему, а следовательно, быть его женой?» задала она себе важный вопрос. Ответ казался очевидным, но она не торопилась делать выводы. Она знала, что ей сложно доверять не только Андрею, но и вообще другим людям. Исключение составляла, разве что, Света и, как ни странно, Максим с Аликом. Для всего остального мира у нее внутри висели замки самых разных уровней сложностей и материалов.

От мыслей ее отвлек слабый запах гари. Ее завтрак начал потихоньку подгорать и она поспешила убавить огонь.

Позавтракав и вымыв за собой посуду, девушка решила купить себе новую обувь на замену той, что недавно сломалась. В конце концов, не воспользоваться своим новым финансовым положением было бы неразумно, да и время до встречи с Ниной ей позволяло. В голове тут же промелькнула предательская мысль, что она рискует упустить Андрея, но она тут же осекла себя, что если Андрей пожелает встречи — у него есть для этого телефон. И на этом телефоне уже есть непрочитанное подтверждение того, что она волнуется за него. Ей пора научиться отпускать людей, позволяя самим выбирать свою жизнь, а не навязывать свое общество.

С этими мыслями она одела новую красивую одежду, сделала легкий макияж, и вышла из квартиры. Погода была очень солнечной, но, не смотря на это, ветер был довольно холодным. Легкая дрожь прошлась по телу девушки. Решив идти быстрее, чтобы иметь возможность согреться, она направилась к рынку, который находился в паре кварталов от нее. Конечно, можно было бы купить обувь и в магазине поближе. Рядом с домом был один такой, где можно было купить одежду и обувь по довольно приятным ценам, но сегодня девушка не гонялась за скидками. Она имела все намерения купить качественную обувь, чтобы служила много лет. Рынок подходил для этого куда лучше.

Преодолев необходимое расстояние, она наконец-то оказалась на месте. Сегодня на рынке было довольно многолюдно, не смотря на будний день. Должно быть, не последнюю роль сыграла хорошая погода. Люди сновали туда-сюда, то и дело толкая друг друга. Продавцы зазывали посетителей, перекрикивая друг друга, что создавало какой-то непрекращающийся гул, в котором только при очень большом желании можно было различить отдельные голоса. Прямо перед Вероникой женщина лет 50 с надрывом выпрашивала скидку на 50 рублей, а робкая продавщица пыталась вставить хотя бы слово. Девушка поспешила обогнуть этот ларек, но не успела, так как какой-то мужчина врезался ей прямо в спину.

— Прошу прощения, — слегка покраснел он.

— Все в порядке, — ответила девушка, но мужчина уже убежал дальше.

Вероника никогда не любила большие скопления людей. Да, и если говорить начистоту, то она не любила людей в общем. В большинстве она считала людей злыми, жестокими и глупыми, и мир охотно подбрасывал ей подтверждение этих мыслей. Исключение составлял только очень ограниченный круг людей, которых она любила. Поэтому, увидев всю эту суматоху, ей моментально захотелось уйти куда-нибудь еще. Но затем она решила остаться. Все-таки времени у нее было не так уж и много, и она рисковала не успеть на работу к двум если будет капризничать.

Чтобы не терять время, она сразу поспешила к ларькам с обувью.

— Интересует что-то конкретное? — прыткая продавщица лет 40 уже спешила ей навстречу.

— Ээээ… Да. Нужны женские весенние ботинки.

— На вас? — наметанным взглядом оценивала продавщица ее фигуру и обувь.

— Да, — скромно ответила девушка.

— Интересует кожа?

— Нет… Да… Не обязательно. Ищу просто качественное изделие. Не обязательно натуральную кожу.

— Кажется, я знаю, что вам предложить, — сказала продавщица, мигом скрывшись из поля зрения.

Вероника беспомощно начала оглядываться вокруг, напоминая себе, что сама решила приобрести обувь именно на рынке, так что ей не на что жаловаться.

— Вот, смотрите, крепкая подошва, натуральная подкладка из шерсти, прошито вручную… — словно из воздуха появилась продавщица, подставляя прямо под нос черный женский сапог.

— Мне бы каблук поменьше, на этом я быстро упаду, — робко сказала Вероника.

Продавщица хищно сверкнула своими глазами:

— Сейчас это самая популярная модель среди молодых девушек. Вы будете смотреться в ней как королева. Каблук только кажется неустойчивым. На самом деле, вот смотрите…

Вероника уже не слушала ее, раздраженно отвернувшись в другую сторону. Она все понимала: у продавцов работа такая — быть навязчивыми, но у всего же должны быть свои пределы. Ей категорически не нравилось, когда люди игнорировали ее мнение. Если она сказала «нет», она совершенно не любила слышать в ответ «а я говорю «да»». Девушка поискала глазами другие ларьки с обувью, уже решив, что с этой навязчивой женщиной ей «нечего ловить». Но внезапно она уловила в толпе внимательный взгляд знакомых темных, почти черных глаз. В одно мгновение словно весь воздух покинул ее легкие, и у нее помутнело перед глазами. Чья-то не по-женски сильная рука подхватила ее за локоть:

— Эй, девочка, ты чего, не поела с утра? Что валишься-то? — словно сквозь туман услышала Вероника.

— Прошу прощения. Кажется, я споткнулась об одну из ваших коробок, — еле шевеля губами сказала девушка.

— Ты это… Давай мне… Внимательнее тут, — ответила продавщица, не торопясь отпускать ее руку.

— Да, конечно, простите, — постепенно приходя в себя, сказала Вероника.

— У меня есть еще одна модель, которая может заинтересовать вас, — продолжала продавщица, но Веронике было уже не до того.

Она спешила уйти из ларька, жадно выискивая взглядом знакомые темные глаза. Ее сердце стучало как бешеное. Бесконечное мельтешение людей дико раздражало, и она уже не стесняясь, расталкивала тех, кто мешал ее обзору. Люди возмущались, оскорбляли ее, или просто отходили подальше, но она всего этого даже не замечала. Она мучительно хотела убедиться, что ошиблась. Вероника была уверена, что осмотрела все, но нигде не видела того, кого искала. Понемногу стук сердца начал успокаиваться.

«Дурочка, конечно, ты не могла его видеть. Ты же сама убила его. Это просто небольшой обман зрения. Тебе просто показалось» успокаивала она сама себя, при этом не переставая всматриваться в каждое проходящее лицо. Ее мозг лихорадочно работал, пытаясь найти подходящее объяснение, которое бы ее успокоило. Она вспомнила, как даже Алика спутала с этим человеком, когда только в первый раз увидела. К тому же, сегодня он ей приснился. Конечно, он ей будет мерещиться. Вероника четко решила не принимать близко к сердцу то, что она видела. Точнее, то, что ей показалось, что видела. Но, когда ее в очередной раз кто-то толкнул плечом, она чуть ли не подпрыгнула.

Поняв, что ее нервы совершенно «ни к черту», она приняла решение отложить покупки до лучшего времени.

Девушка неосознанно обхватила себя руками, и почувствовала, что дрожит. Только холод тут был совсем не при чем. Ей было страшно. До ужаса страшно. Она прекрасно понимала, что бояться ей нечего. Она не могла видеть призрак, и все же ее телу было все равно на доводы ее разума.

«Может, я схожу с ума и у меня галлюцинации?» пришла ей в голову запоздалая мысль. Эта мысль была хоть и ужасной сама по себе, но все же верить в это было приятнее, чем в возвращение призрака из ее прошлого.

В этот момент подъехал автобус и девушка отвлеклась от своих мыслей. Через полчаса она была уже у офиса. Часы показывали, что она приехала слишком рано, но это не сильно волновало ее. На самом деле, она чувствовала облегчение от мысли о том, что сейчас она будет в окружении знакомых людей. Она боялась, что если останется одна, то снова ей начнется что-то мерещиться, или она сойдет с ума от беспокойства за Андрея.

— Добрый день, — поздоровалась она с Катей.

— А, привет, — весело откликнулась Катя.

Вероника удивленно посмотрела на нее. Обычно Катя не проявляла ни капли радушия по отношению к ней, и сейчас ее хорошее настроение сильно резануло ее слух. «Должно быть, что-то хорошее произошло. Не всегда же ей дуться на меня из-за Паши» тут же объяснила себе происходящее девушка.

— Света у себя? — спросила она.

— Угу, — легко подтвердила Катя.

Не говоря ни слова, Вероника прошла в свой кабинет. Почему-то от хорошего настроения и радушия Кати у нее появилось плохое предчувствие.

— ТЕБЯ ГДЕ НОСИТ?!! — тут же накинулась на нее с дикими глазами Света.

— И тебе привет, — ошарашенно сказала Вероника.

— РАБОТЫ ДО ФИГА, А ТЫ ТАМ ПРОХЛАЖДАЕШЬСЯ! — продолжала бесноваться ее подруга.

— Какой работы? — не поняла Вероника.

— ТЫ ВОТ СЕЙЧАС ИЗДЕВАЕШЬСЯ? — прикрикнула на нее Света.

— Хмм… Могу и поиздеваться, если надо, но пока вроде таких намерений не было. Свет, объясни, что случилось. Напомню на всякий, что со слухом у меня все хорошо.

Ледяное спокойствие Вероники охладило пыл ее горячей подруги.

— Я что-то не поняла. Тебя Нина не попросила прийти с утра? Я что, одна должна ковыряться со всем этим? — уже спокойнее спросила она.

— А с чем ты там ковыряешься? — с любопытством спросила Вероника, рассматривая гугл таблицу на экране подруги.

— Ну… Это так, сырой вариант, — Света попыталась рукой закрыть экран.

— У тебя тут ошибка. Слово «мониторинг» пишется через «о», — Вероника указала пальцем на экран.

— Я разберусь, — раздраженно зашипела Света.

«Прямо пороховая бочка» с усмешкой подумала Вероника.

— Значит, ты здесь сидишь с утра, — вернулась к основной теме Вероника.

— Не наступай на больную мозоль, — снова скривила губы Света, но было видно, что она уже успокаивается.

— И занимаешься чем-то очень важным… Совершенно одна… Без помощи — осторожно продолжила Вероника.

— Так себе из тебя психолог, но, в общем-то, да. Нина тут меня завалила работой. Наш новый клиент оказался с нехилыми запросами, и работы тут зае…очень много — нахмурилась Света.

— Нина меня просила подъехать только к двум часам. Это довольно странно, учитывая, что работа появилась раньше — провела пальцем по подбородку Вероника.

— Может, она хотела дать тебе дополнительный выходной? — обеспокоенно спросила Света.

— Может, и хотела… — задумчиво протянула Вероника, вспомнив их последний диалог о помощи Андрею.

При воспоминании об этом девушка залилась краской. Она совершенно не хотела к себе особого отношения из-за своих проблем. Неужели Нина действительно решила просто дать ей время и возможность разобраться с личнымивещами, и из-за этого пожертвовала рабочими руками? Вероника нахмурилась. Нина, конечно, могла проявить сострадание и человеческое отношение, но точно не в ущерб своему бизнесу. Работа для нее всегда стояла на первом месте.

— Там много времени до двух? — спросила она у Светы.

— Еще полтора часа, — откликнулась та.

— Нина обещала мне важный разговор, — сказала Вероника.

Света нахмурилась.

— Не нравится мне это. Ой, не нравится. Не знаешь, разговор будет только с тобой или мне тоже можно присутствовать?

Вероника попыталась вспомнить, что конкретно говорила Нина, но воспоминания были довольно размытыми.

— Не помню. А что за клиент?

Света тут же закатила глаза к потолку.

— Да просто полноценный рептилоид с мега запросами.. Ему и таргет настроить, и контекст, и чтобы это все за две недели дало профит не менее 30 процентов заложенного бюджета, и чтобы ему дали гарантии. В общем, с ним еще придется повозиться. И нам помле работы с ним еще потом потребуется полноценная психологическая помощь для восстановления

— Звучит, как очень интересная задача, — взяв печеньку со стола, сказала Вероника.

— Мне нравится твой настрой, но что-то я его не разделяю. Тем более, что ты мне не помогаешь. — нахмурилась Света.

— Да, странно все это. Я спрошу у Нины почему она не позвала меня раньше, — пообещала Вероника.

— Будь так добра. Без тебя я тут повешусь, — смотря в монитор, уже что-то печатала Света.

Вероника смотрела на Свету, и ее просто подмывало спросить про ее новые отношения, но момент определенно был выбран неправильный. Подруга была в взвинченном состоянии, к тому же отвлекать Свету от работы в середине ее творческого процесса — это как протягивать руку крокодилу.

— Давай я гляну бриф, и схематично накидаю воронку, — потянулась она к бумагам.

— Нина же не просила… — удивленно проговорила Света.

— У меня все равно есть время до двух. Помогу подруге, — подмигнула ей Вероника.

Света явно вздохнула с облегчением. Вероника буквально ощутила, как накаленная атмосфера разрядилась в одно мгновение.

— Как же тебя тут не хватало. Вот он, в красной папке.

Вероника потянулась к папке и погрузилась в изучение запроса клиента. Затем почувствовав свой творческий поток, она взяла ручку и бумагу, и принялась за работу. Время пролетело совершенно незаметно…

Очнулась она тогда, когда услышала голос Нины, спрашивающий у Кати:

— Катюш, Вероника не приходила? Что-то опаздывает.

— Она здесь! — послышался бодрый голосок Кати.

— Спасибо, дорогая.

Затем Нина торопливо засеменила к кабинету Вероники со Светой. Застав девушек за работой, Нина почему-то отвела глаза.

— Вероника, зайди, пожалуйста ко мне в кабинет.

— Хорошо, — откликнулась Вероника.

— А мне не надо? — спросила Света.

— Тебе — нет, — закрывая дверь, сказала Нина.

Света повернулась к Веронике. Такой встревоженной Вероника ее не помнила ее уже давно.

— Расскажешь мне все. Ладно?

— Договорились, — спокойно согласилась Вероника.

Ее сердце сжалось от плохого предчувствия и занемели кончики пальцев, но она старалась не показать своих чувств, чтобы не тревожить подругу еще больше.

На ватных ногах она двинулась к кабинету директора.

Нина выглядела заметно лучше, чем в прошлую их встречу. На ее щеках играл румянец, и глаза блестели. Было заметно, что появление нового клиента буквально оживило ее. Завидев Веронику, Нина тут же отвела глаза.

От этого плохое предчувствие только усилилось.

Нина сделала жест рукой, показывая Веронике, чтобы та села. Девушка подчинилась.

Директор явно не торопилась начинать свой разговор. Она подошла к полкам, выискивая какой-то документ. Вероника терпеливо ждала. Затем Нина наконец-то не спеша начала разговор, так и не повернувшись к Веронике:

— Вероника, как ты знаешь, недавно мы отправляли итоговые документы на проверку…

— Да, — нервно перебила Вероника, — и вы говорили, что с ними не было проблем.

Нина нахмурилась от того, что ее перебили, но продолжила все тем же медленным тоном, который почему-то звучал очень отстраненно:

— Совершенно верно. С ними все было хорошо. Но недавно мне пришли уведомления о том, что скоро к нам нагрянет новая проверка, на этот раз налоговая. А потом еще и трудовая комиссия.

— Я не понимаю… — пересохшими губами проговорила Вероника.

Но на самом деле она уже понимала, к чему ведет директор. Нина продолжила, тем самым подтвердив ее подозрения:

— Мне необходимо, чтобы в документах у нас все было чисто, иначе это грозит крупными штрафами. Это в лучшем случае. И судом в худшем случае. Как ты уже понимаешь, у нас есть небольшой момент, который может сильно смутить представителей комиссии.

— Да, — облизнув пересохшие губы, сказала Вероника.

— Вероника, ты знаешь, как сильно я тебя ценю как сотрудника, но в данный момент я не могу рисковать своей компанией. Я попрошу тебя уйти. Прости.

Вероника почувствовала как ее тело в одно мгновение окостенело. Где-то в горле что-то болезненно сжалось, и так и не разжалось обратно. Она прекрасно понимала, о чем говорит Нина и в то же время не понимала. Ее мозг отказывался принимать полную картину.

Она понимала, что она является единственным сотрудником, который работает не по договору, и что в отчетных документах она никак не фигурирует. Разумеется, это не может не остаться незамеченным комиссией. И, разумеется, Нина не захочет, чтобы это вызвало вопросы. Но, все же она не могла понять до конца, почему Нина просит ее уйти. Комиссии закончатся, и она смогла бы снова работать как раньше. Вероника не видела необходимости применять столь крайние меры, когда можно было просто переждать опасный период, а затем вернуться к работе.

Девушка нервно закусила губу, не зная как правильно подступиться к этому вопросу, чтобы не звучать навязчивой или оспаривающей решение директора.

Нина продолжала старательно избегать ее взгляда.

— Разумеется, никаких заявлений тебе писать не потребуется. По документам ты никогда и не устраивалась к нам.

— Да, я понимаю, — робко ответила Вероника.

— Тогда можешь быть свободна, — заключила Нина.

Вероника так и осталась сидеть, где сидела. Она не могла позволить всему закончиться вот так, без прояснения всех моментов, но каждое слово почему-то требовало от нее колоссальных усилий.

— Разве нельзя по иному? — еле слышно прошептала она.

Девушка была уверена, что Нина ее не услышит, но та наконец-то повернулась к ней и глядя прямо в глаза, громко и почти обвиняюще сказала:

— Нет.

— Почему? — не обращая внимание на жесткий ответ продолжала настаивать Вероника.

Нина на мгновение прикрыла глаза, словно устала от этого разговора, а затем продолжила:

— Это ты меня спрашиваешь «почему»? Это у меня к тебе вопросы, Вероника. Почему ты создаешь мне проблемы? Почему я сейчас должна объяснять тебе очевидные вещи? Почему ты отказалась от официального оформления? Что не так с твоими документами? Ты сама понимаешь, как это все выглядит в глазах твоего работодателя?

— Я работаю здесь уже два года. Раньше это не было проблемой, — тихо сказала Вероника.

— ЭТО ВСЕГДА БЫЛО ПРОБЛЕМОЙ, — уже не сдержалась Нина, — просто раньше я выбирала закрывать на это глаза, так как хорошо отношусь к тебе. Но сейчас настал черед проверок, и я больше не могу делать вид, что меня это не волнует. В наших отчетах все должно быть идеально, и ты немножко портишь картину. Хочешь, чтобы я поменяла решение? Принеси мне полный пакет документов, и я оформлю тебя как полагается.

Вероника почувствовала как в груди сжался комок. Она понимала, что Нина права. Она понимала ее опасения. И ей было безумно больно от того, что она не могла дать Нине то, что она просит. Сейчас как никогда Вероника ощущала себя грязной, порочной и недостойной чего-то хорошего в этой жизни.

— Я могу работать из дома во время проверок, — наконец сказала она.

— Я думала об этом, и это очень плохая идея. Ты, видимо, не понимаешь. Меня напрягает не то, что комиссия обнаружит тебя без документов, а то, что я должна постоянно думать о том, как бы тебя спрятать.

— У меня квартира есть. Думать уже не надо, — холодно ответила Вероника, пряча за равнодушие свою боль.

— Я требую, чтобы ты сейчас же вспомнила, с кем разговариваешь, и прекратила дерзить, — разозлись Нина.

В этот момент она как никогда напоминала себя прежнюю, когда она только брала Веронику на работу. Отчего-то от этой картины девушке стало тепло на душе. Замученная спокойная Нина ее пугала.

— Я помню, с кем разговариваю. А помнит ли госпожа диоектор, что помимо того, что я составляю воронки продаж, я тут еще и переводчик? Где госпожа директор собирается найти переводчика датского языка?

На мгновение Нина Константиновна опешила, с удивление рассматривая девушку. У Вероники все заныло от страха, что ее последний"козырь"не сработает.

— Какого? — переспросила директор.

— Датского, — с удовольствием повторила Вероника.

— То есть, это был не немецкий? — на всякий случай еще раз уточнила Нина.

— Неа.

— Могу я узнать, откуда ты знаешь датский?

— Изучаю языки в качестве хобби, — уже вовсю врала девушка.

— Понятно.

Нина погрузилась в глубокие размышления, и Вероника решила закрепить свою победу.

— Мне несложно делать переводы из дома. Я даже звонить не буду на время проверок.

— Ч-что? — переспросила Нина, которая явно ничего не слышала.

— Говорю, что не помешаю.

— Аа, понятно. А документы сможешь сделать? — спросила директор.

В этот момент Вероника поняла, что все бесполезно. Нина не откажется от своей идеи официального оформления сотрудника, и, по хорошему, Вероника могла ее в этом понять. Глeбоко вздохнув, она только и сказала:

— Приятно было поработать вместе/

Нина Константиновна удивленно посмотрела на нее. Было очевидно, что женщина ожидала совсем другого ответа.

— Тогда всего хорошего. Как ты могла уже видеть, окончательный расчет я уже отправила тебе на карту, — наконец выдавила из себя она.

— Спасибо, — холодно сказала Вероника, выходя из кабинета директора.

Закрыв дверь, она медленно выдохнула, чтобы успокоиться, и тут же натолкнулась на Свету.

— Что там? Что там? — затараторила подруга.

На мгновение Вероника испытала досаду, что не сможет сохранить эту ситуацию для себя. Ей бы очень не мешало хотя бы просто эмоционально отойти от того, что только что произошло. Но затем она поняла, что Света в любом случае узнает, и будет лучше, если от нее.

— Пошли в кабинет, — устало проведя рукой по лбу, ответила Вероника.

Света бросила последний встревоженный взгляд и засеменила быстрей в кабинет. Только закрыв за собой дверь, Вероника позволила себе выровнять дыхание.

— Нина тебе не выплатила зарплату, да? Давай я тебе подкину — не выдержала Света.

Вспомнив об окончательном расчете, Вероника проверила телефон. Нина действительно выслала все, что была должна, включая непотраченные отпускные и все премии. Итоговая сумма оказалась даже больше необходимой. Но Вероника не была уверена в этом, так как вела очень схематичный подсчет, и имела только приблизительное представление о том, что ей причиталось.

— Выплатила даже больше, — резюмировала она.

— Тогда что не так? — круглыми от страха глазами смотрела на нее Света.

Вероника почувствовала огромную волну нежности к этой девушке, которая сейчас с замиранием сердца ждала новостей. Света могла показаться какой угодно: нервной, вспыльчивой, заносчивой, и даже вульгарной. Но сердце у нее было очень преданным, любящим и бесконечно горячим.

— Меня уволили, — просто ответила Вероника.

— ЗА ЧТО?! — выкрикнула Света. Ее мощный голос отозвался почти физической болью в ушах Вероники.

— А ты можешь еще громче? Не все еще услышали, — устало вздохнула Вероника.

— Прости. Так что произошло? — тут же стушевалась Света.

— Я для Нины — заноза в заднице, так как я не предоставила ей полный пакет документов для оформления.

— Ты же сейчас шутишь, да? — подозрительно прищурилась Света.

— Если бы.

Вероника смотрела немигающим взглядом в окно. Она ощущала себя как будто замороженной. У нее было отчаянное чувство, что все это происходит не с ней. Как так получилось, что то, на что Нина закрывала глаза в течение двух лет, вдруг стало таким важным именно сейчас? Да, конечно, комиссии нагоняли страху, но они так до конца и не объясняли поступок их директора. За все то время, что Вероника работала в компании, у них с Ниной развились теплые дружеские отношения. Неужели она не заслужила хотя бы толику доверия? Почему вдруг сейчас Нина начала сомневаться в ее честности? Это было бы логичным только в начале ее пути, но не сейчас, когда Вероника уже проявила себя как сотрудник, на которого можно положиться. В груди девушки зрело чувство, подозрительно напоминающее обиду.

— Как ты тогда работала?

— Молча, — пожав губы, ответила Вероника.

— Погоди. Я не поняла, а в чем проблема предоставить все документы? Просто принеси то, что требуется, и все будет хорошо.

Вероника не ответила. Ее тело начало трястись мелкой дрожью, и она прилагала просто титанические усилия, чтобы Света это не заметила.

— У тебя какие-то неполадки с документами, да? — продолжала настаивать Света.

— Верно подмечено, кэп, — грустно ответила Вероника.

— А что с ними? Может, я чем помогу? Сейчас можно сделать дубликаты чего угодно, за какие-то копейки. Я знаю места…

— Хмм… Нет, не поможешь.

Вопрос Светы, такой наивный и смешной, вызвал нежную улыбку у Вероники. Она и сама не ожидала, какую огромную поддержку почувствует от того, что кто-то был рядом в этот момент и отчаянно пытался помочь.

— Хочешь, я поговорю с Ниной? — спросила Света.

— Нет, не хочу. Оставь это, Свет, — хрипло попросила Вероника.

— А я все равно поговорю. Ты не сделала ничего страшного. И если Нина по какой-то причине выбирала закрывать глаза на неполадки в документах все это время, то довольно подло открыть их сейчас, когда у фирмы наконец-то появилась работа, а ты уже полгода как работаешь чуть ли не за бесплатно, — со злостью сказала Света.

— Свет, я не думаю, что дело в де…

Вероника не успела закончить предложение. Света словно женщина-ураган буквально вылетела из кабинета с таким лицом, что Вероника отчаянно пожелала Нине сил и терпения. Дверь так и осталась открытой и Вероника заметила любопытное лицо Кати, подглядывающей за ней со стойки ресепшн. Девушка вспомнила, какой радостной и дружелюбной Катя была с утра.

«Она знала. Должно быть, Нина поделилась с ней» догадалась она. От этой мысли что-то внутри неприятно сжалось, и к горлу подкатила тошнота. Она тут же подошла к двери, чтобы плотно закрыть ее. Оказавшись вне зоны обзора любопытных Катиных глаз, она почувствовала себя чуть лучше.

Затем девушка медленно подошла к окну. Ей казалось, что на ее плечи легла вся тяжесть мира. Как долго она будет расплачиваться за то, что совершила? Придет ли когда-нибудь то время, что она будет жить с легким сердцем, ничего не боясь и ни от кого не скрываясь? Можно ли вообще человеку, совершившему то, что сделала она, когда-нибудь очиститься и прекратить огребать жестокие последствия своих собственных действий? Она не знала.

— Как же тяжело, — прикрыв глаза, еле заметно прошептала она.

У нее было отчетливое ощущение, что ее жизнь разваливается словно карточный домик, и она ничего не может сделать, чтобы остановить этот ужасный процесс. Что произошло, что все начало рушиться? В какой момент все пошло не так? В сознании мелькали образы недавних событий, и мозг девушки отчаянно и безуспешно пытался найти связь. Нина, Андрей, Сауле, мисс Леона, Максим, Карина… Карина… Непонятная девушка, которая навела туману со своей непонятной слежкой, а затем исчезла, оставив вех разгребать ее тайны. Она появилась, и все пошло кувырком. Какого черта ей понадобилось лезть не в свое дело? Вероника уцепилась за эту полную ненависти мысль. Ее мозг по прежнему не видел логики в произошедших событиях, но сердце почему-то хотело свалить всю ответственность за разрушенную жизнь на человека, которого она даже не знала. В сознании вспомнились слова Максима о том, что кто-то отчаянно желает Веронике зла, и даже смерти. «А что, если он не был так уж и неправ и его непогрешимая Карина уничтожает все, что мне дорого?» со злостью подумала Вероника.

Эта мысль пришла, а затем ушла, так и не найдя в сознании девушки логического основания. Элементы картинки так и не связывались в единое целое, события так и продолжали быть нелогичными. Вероника понимала, что у нее слишком мало данных, чтобы разбрасываться подобными обвинениями.

Она убрала волосы со лба. Ей вдруг очень захотелось взять теплый плед и залезть на подоконник, как она часто делала в детстве в приюте. А затем чтобы мистер Диккенз, их библиотекарь, рассказал ей какую-нибудь историю, которую она уже много раз слышала, но каждый раз слушала как в первый раз. Его сухой голос всегда обладал способностью возвращать ей чувство опоры.

«Правильно ли я сделала, что уехала?» впервые за все время возникла у нее странная мысль. В тот момент это казалось вполне логичным, но сейчас она находилась в мире, которому не принадлежит. И мир не уставал напоминать ей об этом. Она жила в чужой стране, словно своя, но при этом любое неосторожное движение грозило обличить ее ложь. Она лгала Нине, лгала Свете, лгала Андрею. И больше всего на свете она боялась увидеть знакомые лица из прошлой жизни. Разве она не заслужила того, что сейчас с ней происходит?

Какая-то тревожная мысль зашевелилась на задворках ее сознания. А ведь она видела лицо из своей прошлой жизни. Причем, совсем недавно. Там, на рынке, когда хотела купить обувь. То самое лицо, которое рассчитывала не увидеть больше никогда. Лицо человека, из-за которого произошел весь тот кошмар, заставивший ее уехать. Лицо человека, которого она убила…

— НЕТ, НУ ТЫ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, ЧТО??? — словно торнадо, ворвалась к кабинет Света.

— Что? — пересохшими губами спросила Вероника.

— Она отказывается принимать тебя обратно! — словно зачитывая приговор, четко сказала Света.

— И что с того?

Вероника не понимала, чего хочет Света. Она и не рассчитывала, что Нина поменяет свое мнение. Их директор была смелой женщиной и глупо было предположить, что она будет неустойчивой в своих решениях только потому что к ней пришла взрывоопасная Света. Весь их опыт говорил об обратном. Более того, Веронике и не хотелось, чтобы Нина поменяла свое решение под давлением ее подруги. Она была бы рада работать в компании, где ее любят и уважают, а не где ее место выбивается шантажом и истериками.

— Я поставила ей ультиматум: либо она берет тебя обратно, либо я тоже увольняюсь.

— Ты… что? — охрипшим голосом переспросила Вероника.

— Увольняюсь, — подтвердила Света.

— Пожалуйста, не надо, — еле шевеля губами, прошептала Вероника.

— Поздно, я уже написала заявление, — с мрачной решимостью ответила Света.

— Свет, забери заявление, пожалуйста. Ты ей очень нужна.

— Вероник, я тебя не понимаю. Эта нахалка заставляет тебя работать сверхурочно, не выплачивает зарплату и находит какое-то хиленькое оправдание, чтобы пнуть тебя на улицу едва ей становится неудобно, а ты ее защищаешь?

— Не говори такие вещи. Это неправда, — уже уверенней сказала Вероника.

— Другого объяснения ее действиям я не вижу. И хочешь, я тебе открою один секрет?

Глаза Светы яростно сверкали. В этот момент она была похожа на прекрасную амазонку.

— Какой?

— Уже долгое время я работаю здесь только из-за тебя.

— Не понимаю…

— Я зарегистрировалась в базе для фрилансеров, и начала получать заказы. Немного, но положительная динамика определенно прослеживается. Совсем скоро я смогу получать сумму, на которую смогу жить. Я уже давно думаю об увольнении, но я не хотела бросать тебя. А сейчас ты развязала мне руки.

— Но Нина… С кем она останется?

Света застыла, напряженно замолчав.

— Она взрослый человек, она справиться. Нам не нужно думать за нее, — тряхнув головой ответила она.

В ее голосе чувствовалась неуверенность. Вероника поняла, что и Свете было тяжело сделать такой выбор, не смотря на все ее претензии к директору.

— Ник, время пришло. Прощаться всегда тяжело, но важно иметь смелость идти вперед, выбирая только то, что нужно для жизни, не отвлекаюсь на ненужную мораль и мнение других людей — уже грустно сказала Света.

Вероника не ответила, отвернувшись от Светы. Ее сердце разрывалось от боли. Это компания была ее домом. Нина была ее домом. Света была ее домом. Она не представляла, какой будет ее жизнь без всего этого. Она не чувствовала себя готовой уйти, но Нина не оставила ей выбора. И теперь у нее было ощущение, будто она летит в пропасть.

— Мы же… не расстанемся насовсем? — не смотря на Свету, наконец спросила она.

— Разумеется, нет! — горячо ответила Света, — Мы будем часто встречаться, поддерживать друг друга. Ник, наша дружба уже давно переросла Нину и компанию. Не переживай, я всегда с тобой.

Вероника внимательно посмотрела на подругу, боясь уличить ее во лжи, но Света смотрела абсолютно искренне. Ее глаза лихорадочно блестели. Что-то дрогнуло в сердце Вероники и теплой струйкой разлилось по телу, от чего вдруг начал уходить страх, неуверенность и стыд. На несколько секунд ей стало так тепло и хорошо. «Наверно, это и есть настоящая любовь. И кто говорил, что она обязательно должна быть романтической» с нежностью подумала она. Ей казалось, будто она тает как мороженое, и разливается по всему кабинету. И не было ничего приятнее этого чувства.

— Спасибо, — только и смогла выговорить она.

— Тебе спасибо, — подошла к ней вплотную Света, — я же обещала, что всегда буду на твоей стороне.

Вероника напрягла память, чтобы вспомнить когда Света могла дать столь опрометчивое обещание, и что-то шелохнулось в ее сознании, подсказывая, что действительно что-то подобное Света говорила. Кажется, тогда она упоминала то, что примет ее плохие поступки. На короткое мгновение девушка испытала огромное желание рассказать Свете все о себе и своем прошлом, но вовремя остановила себя. Внутри себя она была уверена, что никто и никогда не сможет принять то, что она намеренно убила двоих людей. И ей стало безумно страшно остаться без Светиной поддержки. Она понимала, что проявляет малодушие, но ничего не могла с собой поделать. Она пообещала себе, что обязательно расскажет подруге обо всем. Просто не сейчас. Когда-нибудь, когда она не будет в столь уязвимом положении после позорного увольнения. Когда-нибудь, когда она сможет принять возможное отвержение своей близкой подруги, и не развалиться от этого на части.

Света взяла подругу за руку. Вероника испытала, как теплая пульсация в ее сердце, усилилась, согревая ее изнутри. Ей бы хотелось продлить этот момент навечно.

— Я тоже всегда буду на твоей стороне, — искренне выдохнула Вероника.

Света засияла, и девушки так и остались стоять, держась за руки и глядя в окно. Каждая из них по-своему проживала этот новый уровень их близости.

— Девчонки-красавицы, как ваше настроение?

Голос Паши совершенно неожиданно прорезал воздух. Вероника вздрогнула. После всех событий сегодняшнего дня она напрочь забыла о существовании других людей, которые тоже находились рядом. Света тоже испугалась и от неожиданности выпустила руку Вероники.

— Бывало и лучше, Паш. Сейчас ты имеешь удовольствие наблюдать двух уже бывших работниц компании «Процветание» — грустно ответила Света.

— Что-то у тебя не очень сегодня с юмором. Обычно шутки все-таки поинтересней. Не выспалась? — жизнерадостно сказал Паша, заходя в кабинет.

Затем он окинул кислые лица подруг.

— Что? Что случилось-то? Что так смотрите? — озадаченно спросил он.

Света закатила глаза и отвернулась от него. Паша с надеждой посмотрел а Веронику, и она под его напором сдалась.

— Света не шутила, — бесцветным голосом пояснила она.

— О чем? — не понял Паша.

— С сегодняшнего дня мы здесь больше не работаем, — терпеливо повторила Вероника.

Паша посмотрел на нее так, словно она говорила на другом языке.

— Ч-что?

Вероника не ответила, просто наблюдая, как в сознание паренька наконец-то входит нужная мысль. Выражение его лица поменялось несколько раз с сомнения до шока, а затем обратно.

— Это же шутка, правда?

Паша нервно переводил взгляд то на одну девушку. Выглядел он совершенно растерянным. Веронике даже стало жаль его.

— Грядут великие перемены. И нам с Вероникой пора двигаться дальше. Будем «процветать» в других местах, — объяснила Света.

— Но что произошло? — продолжал настаивать Паша.

Вероника устало вздохнула:

— Паш, не возражаешь, если мы не будем мусолить это сейчас? Я очень устала.

— Да, конечно, — тут же стушевался Паша.

— Не обижайся, я позже тебе все расскажу. Сейчас правда не самый легкий момент, — попробовала смягчить реплику Вероники Света.

«Как она его оберегает. Возможно ли такое, что после разрыва у нее все еще остались к нему чувства?» заметила Вероника. Она и раньше замечала особое обходительное отношение Светы к их коллеге. Но сейчас, после того, что она узнала, что Паша и Света были в отношениях, эта обходительность приобретала гораздо больше неожиданных оттенков. Она внимательно посмотрела на Свету. Та стояла вполоборота и и смотрела на Пашу своими грустными нежными глазами. Ее не отпускали мельтешащие в сознании вопросы о том, что же произошло в их отношениях, если очевидно, что они очень нежно относятся друг к другу.

— Рыжик, ты как? — осторожно спросил Паша.

— Лучше не придумаешь — иронично изогнула губы в подобии улыбки девушка.

— Да, у Вероники определенно не задался день, — мягко приобняла ее за плечи Света.

— Я могу как-то помочь? — спросил Паша.

— Принеси нам по кофе, пожалуйста, — попросила Света.

— Сию минуту, — тут же выскользнул из кабинета парень.

Вероника благодарно посмотрела на подругу. От ее взгляда не ускользнуло то, как Света смягчила удар и для Паши, и для нее самой. Ее подруга определенно была полна сюрпризов.

— Хочешь помогу тебе с поиском работы? — аккуратно спросила Света.

— Хмм..Не стоит. Кажется, у меня уже есть работа, — смущенно пробормотала Вероника.

— Когда успела?

— Как-то так получилось… Само собой.

— И кем ты устроилась?

— Ээээ… Няней.

Выражение шока на Светином лице заставило Веронику громко и звонко рассмеяться, не смотря на свое незавидное положение.

— Че за дебильные шуточки у тебя? — тут же расслабилась Света.

— Похоже сегодня день правды, похожей на дебильную шутку, — сквозь слезы сказала Вероника.

Света снова уставилась на нее, пытаясь найти признаки лжи.

— Ты — няня? А че не медведя взяли на эту позицию? Он и то больше подходит.

— Ты смотри у меня. Я ведь могу и обидеться, — сквозь слезы улыбнулась Вероника.

— Таких как ты невозможно обидеть, — отмахнулась от нее Света.

— А что не так с моими качествами няни? — поинтересовалась Вероника.

Ей было крайне интересно, как люди видят и воспринимают ее со стороны. Возможно, это бы приоткрыло для нее завесу тайны, чем она так приглянулась мисс Леоне.

— Не обижайся, конечно, но в тебе эмпатии как в моей тапочке.

— Хорошо, что меня невозможно обидеть, да? А с твоей не очень эмпатичной тапочкой я бы познакомилась — дружелюбно улыбнулась Вероника.

— Нет, ты не подумай плохого. Ты отличный человек, и самая клевая подруга. Мне просто… очень сложно представить тебя рядом с ребенком. Ты довольно… сухая.

Было очевидно, что Свете очень сложно подобрать правильные слова, но Вероника ее не осуждала.

— Соглашусь. Все же знают, что дети любят мокрых.

Света шутливо ее толкнула в плечо:

— Мокрых любят обычно не сами дети, а их папочки… Прости, это была плохая шутка.

— Моя девка живет толи с мамой, толи с мачехой. Папа редко к ним приезжает, так что думаю, это тут не при чем, — невозмутимо продолжила Вероника.

— А сколько ей? Вот только не говори, что там грудничок.

— Девять лет. И она… сложная..

— Да… Делааааа. Как ты вообще в это…. вписалась?

— Случайно получилось, — откликнулась Вероника, сама задаваясь тем же вопросом.

— Ты справляешься?

— Если честно, даже не начала. Должна прийти к ней в эту субботу. Думала устроиться на выходные, чтобы подрабатывать.

— Так это подработка, а не работа? Ты все еще в поиске?

Вероника нервно заерзала.

— Я… не знаю. Не поняла пока. Мир слишком быстро вертится, я не успеваю сориентироваться, — пояснила она.

Света выглядела очень задумчивой.

— Что-то происходит, Ника. Что-то странное. Оно словно висит в воздухе. Этого не видно, но я ощущаю это кожей.

— О чем ты говоришь? — спросила обескураженная Вероника.

Слова Светы абсолютно точно выражали мысли самой Вероники. Она тоже ощущала что-то надвигающееся.

— Ты, наверно, сейчас опять скажешь, что я говорю глупости, но у меня словно… предчувствие какое-то. Понимаешь?

— Оно хорошее или плохое? — совершенно серьезно спросила Вероника.

— Оно плохое, очень плохое., — сказала Света, смотря куда-то в сторону.

У Вероники прошли мурашки по коже. Одно дело — когда ей мерещатся люди из ее прошлого, и происходит что-то, что она не может объяснить. Совсем другое дело, когда ее подруга ощущает то же самое. От этого это гнетущее ощущение становилось еще реальнее. Ей неосознанно захотелось взять Свету за руку, чтобы поддержать, но в этот момент зашел Паша с кофе.

— Вот, девчонки, угощайтесь, — протянул он им стаканчики.

— Спасибо, заботливый ты наш, — улыбнулась ему Света.

— Да о чем речь. Куда вы сейчас? — откликнулся Паша.

— Я — домой, — ответила Вероника, вспоминая, что ей важно ждать Андрея.

— У меня есть… дела, — едва заметно покраснев, сказала Света.

Веронику так и подмывало спросить Свету про ее интересные дела, но сильно останавливало то, что Паша все еще был здесь. Навряд ли ее подруга решится пооткровенничать в его присутствии. Особенно на такие деликатные темы.

— Вероника… Не знаю, что произошло, но мне жаль, что ты нас покидаешь, — сочувственно сказал Паша.

— Да, мне тоже. Мне нравилось здесь. Я буду по всем вам скучать.

— И что, ничего сделать уже нельзя? — спросил Паша.

Вероника заметила, каким острым стал взгляд Светы на этом вопросе. Она словно бы перестала дышать. «Интересно, в чем она меня подозревает?» подумала Вероника. Ощущение было очень неприятным, но в общем-то ожидаемым, учитывая обстоятельства.

— Нет, ничего, к сожалению, — как можно нейтральней сказала она.

— Тогда тебя, может, проводить? — снова спросил Паша.

— Не стоит, я еду на автобусе, — сухо ответила Вероника.

— Хорошо, как знаешь.

Пашу явно смущала ее эмоциональная скупость, но он пытался не подать виду. Вероника призывно посмотрела на Свету, чтобы дать ей понять, что она хотела бы выйти вместе с ней. Света поймала этот взгляд и отвернулась.

— Мне в другую сторону, — тихо сказала она.

— Хорошо. Ребята, вы не возражаете, если я задержусь тут немного? Я бы хотела… попрощаться с кабинетом.

Необычная просьба удивила не только Свету и Пашу, но и саму Веронику, которая и не подозревала о подобной сентиментальности в себе.

— Да, конечно. Пошли, Паш, — сказала Света, взяв Пашу за локоть, заботливо отводя от Вероники.

Когда дверь закрылась, улыбка медленно сползла с лица Вероники. Сейчас, когда она наконец-то осталась одна, она могла больше не притворяться сильной. Ей не нужно было никого убеждать, что ее жизнь продолжается, и все в ней будет хорошо, что у нее есть новая работа, что она не пропадет, и, что самое главное, что ей все равно на то, что произошло. Ее плечи непроизвольно затряслись, словно она рыдала, но глаза оставались сухими. Только взгляд серых с металлическим оттенком глаз казался остекленевшим. Девушке казалось, будто она замерзает и сгорает одновременно, и при этом она не может совершить ни вдоха. Сознание само нарисовала перед ней образ единственного человека, которого она хотела видеть рядом с собой в этот момент. Вероника представила ее во всех мельчайших подробностях — эти прекрасные живые глаза цвета спелого ореха, стройная фигура, повязанные фиолетовой лентой каштановые волосы, и широкая солнечная улыбка. Вероника посмотрела в глаза образу, созданному ее сознанием.

— Я разваливаюсь, Маргарет. Я больше не выдержу — сказала она, мысленно переходя на английский.

Маргарет всегда предпочитала именно английский потому что почему-то была уверена, что ее родителями были англичане. Вероника не знала, так это или нет, но всегда общалась с подругой именно на этом языке, чтобы сделать ей приятно.

Девушка попробовала представить, что сказала бы ей ее умершая подруга.

— Ты долгое время жила во лжи, малышка Тенгу. Зачем ты выбрала этот путь?

— Я знаю. Моя ложь разрушает мою жизнь и жизнь тех, кто рядом. Но я разваливаюсь не поэтому.

— Что тебя гложет, родная?

Живые газа Маргарет засветились изнутри таким знакомым сочувствием, и Веронику будто окутало теплое одеяло. Рядом с Маргарет слова «светло» и «тепло» всегда открывались по особенному. Вероника попыталась как можно точнее выразить то, что чувствует. Это оказалось не очень просто.

— Мне кажется, что я лгу не только другим, но и себе. Я пытаюсь притворяться, что я все еще живая, но я не чувствую этого. Больше не чувствую. С твоим уходом больше ничего не было, как прежде. И я устаю притворяться, что это не так.

— Ты должна бороться. Ты не можешь сдаться.

На лице воображаемой Маргарет проступило возмущение. Вероника усмехнулась. Маргарет любила этот мир каждую секунду своего существования. Ей всегда было сложно представить, что кто-то может не ценить его дары. А Вероника, тем временем, безжалостно продолжала:

— Я только делаю вид, что живу. Я хожу на работу. Я ставлю цели. Я завожу отношения. Но это все понарошку, Маргарет. Я не знаю, кого я обманываю. А на самом деле я умерла там, с тобой, в том дурацком подвале. Мне кажется, в один день я просто не смогу проснуться, потому что мне будет незачем.

Взгляд Маргарет стал очень сочувствующим:

— Не говори так, малышка Тенгу. Ты же помнишь, что мы с тобой планировали? Не предавай нашу мечту.

Глаза Вероники наконец-то наполнились слезами. Эти слезы приносили нестерпимую боль, до крови жаля душу девушки. Воображаемая Маргарет стыдливо посмотрела вниз. Ее щечки налились румянцем, придававшим ей особенную прелесть. Вероника даже удивилась, насколько четко она помнила каждую черточку красивого лица подруги. Время совершенно не смазало ее образ. Если бы в свое время Вероника все-таки бы взяла уроки по рисованию, то сейчас смогла бы создать самый правдоподобный портрет прямо по памяти.

— Никогда не предполагалось, что я пойду по этому пути одна. Ты обманула меня. Ты обещала, что мы будем вместе, но ты оставила меня… Знаешь…Я думала, что месть принесет мне облегчение. Если я убью его… Убью их обоих… То, возможно, мне станет легче. Я никогда так не ошибалась. Теперь на моих руках чужая кровь, и мне… так пусто. Я не знаю куда деться. Это не жизнь, это пытка. Столько лет прошло, а мне становится только хуже.

Воображаемая Маргарет вплотную подошла к Веронике, и Вероника жадно схватилась за воздух, представляя как обнимает свою лучшую подругу. Ей было почти физически больно от того, что Маргарет жила просто в ее воображении. Жестокие слова лились из раненой души девушки, и не хотели заканчиваться:

— На твоем месте должна была быть я. Ты никогда не должна была умереть, — продолжила она.

— Тенгу, не говори такие вещи, пожалуйста. Ты очень нужна…

— НЕТ, ПОСЛУШАЙ! Я никогда не была желанным гостем в этом мире. Я — это ошибка. Это ты должна была остаться. Ты должна была любить эту жизнь. Ты должна была светить другим людям своим светом. Это ты должна была добиться всего того, чего мы вместе хотели. Я никогда не хотела этого для себя. Я всегда хотела этого для нас… Для тебя

Слезы бежали по щекам Вероники, выжигая в ее душе дыру. Ей было даже больно вздохнуть. Она мечтала прекратить эту невыносимую пытку, но слезы продолжали течь, не принося никакого облегчения.

— Малышка Тенгу? — тихо позвала Маргарет.

— Хватит уже называть меня «малышкой». Не так уж и сильно я тебя младше, а сейчас и вообще старше стала.

— Сестренка Тенгу… — повторила Маргарет с какой-то особой нежностью.

— Прекрати. Ты делаешь мне больно.

Вероника со злостью размазала слезы по всему лицу. Ей казалось, будто ее сердце вот-вот разорвется. От этого воображаемого разговора ей стало только хуже. Зачем она вообще начала вспоминать Маргарет? Она же знала, как сильно ее обжигают эти воспоминания. Она же понимала, что эти раны так и не закрылись и все еще кровоточат. И, тем не менее, она продолжила говорить хриплым шепотом, не замечая, что говорит вслух:

— Мне так тебя не хватает.

Она наконец-то подняла глаза, но больше не увидела никого. Образ Маргарет рассеялся.

Пустым взглядом она осмотрелась вокруг. Сейчас ей снова придется потерять то, что она любит. Этот кабинет она считала своим домом. Здесь она встречалась с важными людьми. Здесь они все вместе работали над делом, которое все любили. Здесь идея действительно была важнее денег. Это место поистине имело свою душу, и Вероника не чувствовала себя достаточно мужественной, чтобы сказать ему «Прощай». Не в силах больше выдерживать увеличивающуюся пропасть в душе, она выбежала из офиса.