Согрей меня

Мария Калинина (2024)

Вероника ведет совершенно обычную тихую и по-своему счастливую жизнь в провинциальном городке. Она ходит на работу, улыбается соседям, сплетничает с подругой и строит отношения со своим молодым человеком. Но никто из ее знакомых и не догадывается о той страшной тайне, которую она ревностно хранит в своем сердце, до тех пор пока ее жизнь не начинает рушиться на глазах. Ее жених и подруга пропадают, а начальница неожиданно увольняет ее. В поисках ответов на свои вопросы она вынуждена столкнуться с гораздо большим ужасом, чем ее собственные внутренние демоны.

Глава 26

Джия… Вероника снова вспомнила каждую черту этой блондинки. Ее светлые глаза, длинные волосы, легкие платья и манеры королевы. Не смотря на то, что Джия оказалась такой же как и Тиан, никогда не предполагалось, что она тоже пострадает. Должно быть, она слышала, как Вероника обвиняла Тиана в смерти Маргарет, и поэтому появилась так невовремя.

Вероника вспомнила каким разъяренным было красивое лицо этого нежного ангела, когда она кинулась защищать брата. Все произошло слишком быстро… Она не хотела… Так получилось… Все же, как бы она ни презирала этих брата и сестру, их преданность друг к другу не могла не вызывать восхищения.

Что-то кольнуло на уровне груди… Сожаление… Чувство вины…

"Она его сестра. Она с ним заодно. Она такое же чудовище, как и он. Она опасна"усердно начала отгонять непрошенные мысли девушка, но чувство вины никуда не уходило. Ей было противно от себя самой. Появилось уже такое знакомое ощущение собственной недостойности и желание наказать себя.

Взгляд упал на начатую вчера книгу Достоевского"Преступление и наказание". Девушка еще не знала, чем закончится это произведение, но почему-то была уверена, что там не будет счастливого финала. И совершенно не потому, что его накажут другие люди. Совершив свое преступление, Раскольников нанес непоправимый вред своей душе, превратив ее в уродливое подобие себя самой. В такой душе просто не может родиться счастье. Во всяком случае, она в это не верила.

С трудом оторвавшись от воспоминаний прошлого, она в очередной раз проверила сообщения от Андрея, но по-прежнему было пусто. Ее тут же затошнило от беспокойства. Она уже позволила себе потерять Маргарет. Она просто не могла потерять еще и Андрея. Яркие образы того, что могло случиться, встали перед ее глазами. Она ни на секунду не забывала, что ее жениху угрожали физической расправой.От беспокойных мыслей закружилась голова и перед глазами заплясали темные пятна.

"Наверняка он выпил, и где-то ночует у своих знакомых. Вернется сегодня днем… Может, вечером"подумала она, стараясь заглушить фонтанирующую тревогу. Андрей всегда ночевал дома, но предполагалать маловероятный, но более-менее благополучный исход, было приятнее.

Мысль о том, что вместо того, чтобы ждать Андрея дома, ей придется возиться с Сауле, вызвала резкий приступ отторжения. Те предложения официанта, гардеробщицы и хостес, которые раньше ей так не нравились, вдруг наполнились своебразным очарованием.

"Мне не надо много. Хотя бы недельку продержаться пока все не утрясется, а потом я найду себе что-нибудь другое"подбодрила себя она. Девушка сознательно избегала мысли о том, что за недельку"все не утрясется". Просто уговорить себя на неделю было куда проще, чем на месяц или на долгосрочную перспективу. Голова снова закружилась, но она решила не обращать на это внимание, рассчитывая на то, что на свежем воздухе ей станет лучше. Наскоро одевшись, она поплелась к коттеджу.

Выйдя на улицу, она с жадностью втянула в себя свежий воздух. Всю ночь шел дождь и теперь воздух был прозрачным и потрясающе чистым. К своему недовольству, девушка обнаружила, что у этого были и отрицательные стороны. Все улицы были практически затоплены. Обычно Вероника ничего не имела против. Она любила дождь и открыто наслаждалась им тогда, когда все стремились быстрее скрыться в своих домах. Но сегодня стало исключением. Как обычно, она вышла на работу, практически не оставив себе времени в запасе, и ее раздражало то, что ей придется не сбавлять скорости, не смотря на появившееся"препятствие".

Она аккуратно огибала глубокие лужи, не переставая следить за временем, и стараясь не запачкать свою одежду.

— Сейчас левее… так… Здесь лучше обойти — бормотала она себе под нос.

Хмурые прохожие посматривали на нее со снисходительной улыбкой, но Вероника не обращала на них внимания.

В тот момент, когда она была уже готова поздравить себя с успешным завершением этого квеста повышенной сложности, все начало катиться коту под хвост.

Совершенно внезапно послышался отчаянный визг шин. Вероника, чье внимание в этот момент было занято тем, чтобы просчитать точность прыжка, заметила надвигающуюся опасность с запозданием в секунду. Этого хватило для того, чтобы все содержимое лужи, которую она так старательно огибала, теперь красовалось на ее пальто и частично на нижней части юбки.

— Ах ты… сын собаки! — со злостью выругалась девушка.

Она с отчаянием взирала на последствия своего промедления, просчитывая в уме, как ей теперь поступить. Возвращаться назад она уже не могла, так как время не позволяло. Решив, что в таком случае переоденется уже в коттедже, она продолжила свой путь на работу.

— Девушка, у вас тут грязно, — окликнула ее какая-то сердобольная женщина.

Вероника сцепила зубы, чтобы не нагрубить. Ее всегда интересовало, откуда берутся такие"неравнодушные". Чего такие люди хотят добиться? Неужели они думают, что она сама не знает, что вся с ног до головы заляпана водой из лужи? Или, может, они ожидают, что она вдруг начнет перодеваться посередине улицы. Девушка неприязненно повела носом. Она не любила людей, и ей всегда было некомфортно их общество. После всего того, что с ней годами происходило в приюте, ей было очень сложно не воспринимать незнакомых людей как угрозу.

— Девушка, ну что же вы так. У вас тут грязь. Неприятно — на этот раз ее окликнул незнакомый мужчина, осуждающе покачав головой.

— Мужчина, а у вас жир в районе живота. Мне тоже неприятно, — все-таки не смогла сдержаться Вероника.

Получив вполне ожидаемый комментарий о своей"невоспитанности", она молча отправилась дальше. Понимая, что от подобного внимания теперь не отделаешься, она со скрипом приняла новую реальность. И без того не самое приятное настроение портилось в геометрической прогрессии.

"Интересно, а как бы поступила в такой ситуации Маргарет?"подумала Вероника, и тут же усмехнулась, представив как ее подруга бы использовала бы этот шанс, чтобы завести новые приятные знакомства. Маргарет всегда любила людей, и видела в них только хорошее. И люди тоже тянулись к ее светлой душе, словно мотыльки на огонь. Рядом с ней всегда было так тепло и хорошо. Она наверняка похвалила бы человека за проявленное внимание и заботу, а затем спросила бы что-нибудь в ответ. И так, слово за слово, вчерашние незнакомцы стали бы друзьями.

Вероника часто думала о том, почему с таким потенциалом быть просто обожаемой абсолютно любым человеком, Маргарет целенаправленно выбирала именно ее общество, не смотря на то, что временами Вероника ранила ее своей грубостью. Эта загадка осталась неразгаданной даже сейчас, спустя столько лет после ее смерти.

— Смотрю, ты наконец-то поняла, где твое место в жизни, свинка, — был привественный комментарий от Изольды.

Вероника прошла мимо, полностью проигнорировав азиатку и поспешила в свою комнату. К счастью, время переодеться у нее еще было. Но, как оказалось, неприятности этого утра еще не закончились.

— Что за…?

Девушка удивленно взирала на свой замок. Обычно, уходя с работы, она запирала свою комнату на ключ, но сейчас дверь в ее комнату была слегка приоткрыта. Вероника нахмурилась, пытаясь вспомнить, не забыла ли она закрыть ее в прошлый раз.

Полная дурных предчувствий, она влетела в свою комнату, и обомлела от того зрелища, которое ей открылось. Было ощущение, будто в комнате взорвалась бомба. Настольная лампа валялась разбитой на полу. Большинство гардероба, оставленного мисс Леоной было жестоко порезано ножницами и кусочки ткани были разбросаны по полу. Картина упала со стены, и теперь валялась в углу со сломанной рамой. Шкаф был открыт, и в нем оставалось нетронутыми только два платья. Одеяло было зверски запихано под кровать. На кровати лежал клочок бумаги, на котором большими буквами было написано"УХОДИ". Единственной частью комнаты, которая никак не пострадала, была полка с лекарствами.

Покрывшись холодным потом, девушка тут же кинулась к этой полке, чтобы проверить бутыльки с лекарствами. На первый взгляд, они все были на месте. Девушка боялась даже подумать, что будет если они перепутаны.

Усилием воли заставив себя прийти в себя, девушка нервными рывками скинула с себя грязную одежду, и также бросила ее на пол, а затем одела одно из уцелевших платьев мисс Леоны, и что было мочи побежала на первый этаж.

Найдя нужный кабинет, она без стука ворвалась туда.

— Мэл, мне нужно посмотреть запись камеры по моей комнате. Я должна знать, кто там был!

Мэл удивленно взирала на нее. От ее взгляда не ускользнул болезненный румянец на смуглой коже новенькой, ее растрепанные волосы. Дикие серые глаза сейчас метали монии, и Мэлани с особенной ясностью поняла, что сейчас точно не время, чтобы напоминать Веронике о правилах хорошего тона.

— А что, собственно, случилось? — как можно спокойней поинтересовалась она.

Вероника хотела по привычке огрызнуться, но вовремя напомнила себе, что Мэлани не желает ей зла.

— Кто-то залез в мою комнату и устроил там Троянскую войну, — сжимая зубы, сказала она.

— Ты уверена? — на всякий случай уточнила Мэлани.

— Нет, блин, знаешь, я страдаю галлюцинациями по четвергам в с 8 до 9:30. Разумеется, я уверена! — взорвалась Веронкиа.

— Мне нужно посмотреть на твою комнату, — спокойно сказала Мэлани, ничуть не задетая волной негодования Вероники.

— СНАЧАЛА КАМЕРЫ! Потом все остальное. У меня нет дополнительного времени ждать, пока ты составишь списки поврежденных вещей, и оценишь размер убытка. Сауле нужно принимать лекарства через 20 минут. Мне нужно знать, трогал ли их кто-нибудь! Если они перепутаны…

Мэлани вмиг побледнела, поняв, к чему была эта спешка.

— Пойдем, — наконец сказала она.

Вероника подозрительно посмотрела на нее, но все же отошла в сторону, чтобы пропустить мулатку вперед. Бывшая наставница повела ее по коридору к лестнице.

— Погоди. Разве зал видеонаблюдения не находится на первом этаже? — попыталась остановить ее Вероника, загораживая собой проход.

— Нам сейчас не нужны камеры. Мне нужно взглянуть на лекарства, — спокойно отозвалась Мэлани.

— А ты сможешь определить, какое из них какое… сама?

— Разумеется, смогу, — все также ровно ответила Мэлани.

И затем совершенно неожиданно улыбнулась. Это был первый раз, когда Вероника увидела улыбку бывшей наставницы. Всегда серьезное личико словно осветилось изнутри. Улыбка Мэлани не была яркой, ослепляющей и одурманивающей, как, например, улыбка Маргарет, но в ней было что-то тихое и наполняющее. Ее можно было сравнить с нежным лунным светом на поверхности тихого озера.

Вероника подчинилась, пропуская мулатку вперед. Девушки дошли до третьего этажа, и Мэлани наконец-то смогла оценить масштаб разрушения.

— Мы обязательно разберемся, кто это сделал. Я свяжусь с отделом видеонаблюдения, и мы поднимем все записи со вчерашнего вечера и до сегодняшнего утра. Но пока что я займусь лекарствами — восстановив деловитый тон после мимолетного шока, сказала Мэлани.

— Спасибо, — растерянно подтвердила Вероника.

У нее было много сомнений в том, что можно будет определить злоумышленника по камерам. Наверняка, о них заблаговременно позаботились. Но не проверить их было бы непозволительно.

Мэлани тем временем уверенно подошла к стойке с лекарствами, и начала один за другим открывать бутыльки, поднося их к носу, и в редких случаях капая себе на палец. Вероника старалась лишний раз не дышать, чтобы не отвлекать бывшую наставницу от этого занятия. Она не представляла, каким образом можно определить по запаху одно из тридцати возможных лекарств, но не лезла со своими сомнениями.

— Все в порядке. Они находятся на своих местах, — наконец вынесла свой вердикт Мэл.

— Тогда какой смысл вламываться в мою комнату и разносить здесь все?

Мэлани удивленно уставилась на нее.

— А почему ты считаешь, что только в этом мог быть смысл? Каждое из этих лекарств стоит столько, сколько мы с тобой вместе взятые зарабатываем за месяц. Путаница в лекарствах может причинить серьезный вред Сауле. Кому могут быть нужны такие серьезные последствия?

Вероника подняла бумагу с надписью"УХОДИ", и протянула ее Мэл:

— Тому, кто очень хочет, чтобы меня уволили, — тихо сказала она.

Взгляд Мэлани стал сочувствующим.

— Я не буду тебя обманывать, говоря, что тебе тут все рады. Но все же мне кажется довольно сомнительным, чтобы кто-то желал навредить Сауле только чтобы напакостить тебе. Последствия этого могли быть катастрофическими.

— Значит, я точно могу доверять тебе в том, что сейчас все на своих местах? — еще раз уточнила Вероника.

— Да, можешь. Будет лучше, если ты сейчас начнешь собираться к девочке. Время уже подходит. Я разберусь здесь, — устало ответила Мэлани.

Вероника оценивающе посмотрела на эту хрупкую девушку. Мэлани не уставала удивлять ее. Такая хрупкая и нежная на вид, но при этом обладающая огромной внутренней силой. То, как четко Мэлани действовала в стрессовых ситуациях, и как быстро расставляла приоритеты, не могло не вызывать уважения.

— Хорошо, — согласилась она, сверяясь с журналом приема медикаментов.

— И еще… Вероника… Небольшой дружеский совет… — немного робко сказала Мэлани.

Вероника улыбнулась. Мэлани не была ей подругой. За весь прошлый месяц они даже не виделись особо. Вероника только пару раз спускалась к ней в кабинет, чтобы взять некоторые вещи. Мэлани всегда помогала без вопросов. Но никогда не делала больше того, что требовалось, четко отделяя свои служебные обязанности и личные отношения.

— Я слушаю.

— Вероника… Будет лучше, если мисс Леона не будет знать о… том, что здесь было.

— Почему?

Девушка испытывала сильное замешательство от предложения бывшей наставницы. Сообщить о случившемся мисс Леоне — это было вторым, что она собиралась сделать после того, как сообщит обо всем Мэлани. Она не видела ни единой причины, почему подобный беспредел должен скрываться от хозяйки. Более того, сокрытие произошедшего, могло поставить ее под угрозу, потому что подобный выбор явно вызвал бы много вопросов.

— Это… просто рекомендация. Я не могу тебе запрещать, но… Поверь моему опыту, так будет лучше, — немного запинаясь ответила Мэлани.

— И объяснить столь необычную… рекомендацию, ты, конечно, не хочешь?

— Не хочу.

Мэлани сказала это тоном, который ясно дал понять, что разговор окончен. Вероника вспомнила, как до этого Мэлани предупреждала ее не просить у мисс Леоны для себя особых условий, и та рекомендация оправдала себя. Но сейчас… Она совершенно не могла понять логику.

— Хорошо. Ты меня предупредила. Я подумаю, — согласилась она.

Мэлани коротко кивнула, и тут же вышла из комнаты. А Вероника начала готовить лекарства.

У нее было только два варианта того, кто мог так с ней поступить. Это могла быть Изольда, или Сауле. Как ни странно, она не могла выделить, к какому варианту склоняется больше. Поведение и той, и другой было откровенно детским. Но ей бы хотелось, чтобы это все-таки была Изольда. Ее неприязнь Вероника могла хоть как-то понять. К тому же, Изольду можно было привлечь к ответственности, заставив покрывать убытки. А Сауле… девушка потрясла головой, пытаясь стряхнуть неприятные мысли.

Перед входом в комнату подопечной, Вероника уже традиционно проверила, нет ли на двери стоящего ведра, и только после этого вошла. Когда Сауле увидела, кто зашел к ней в комнату, то равнодушно отвернулась к окну. Вероника подозрительно оглядела комнату на наличие скрытых или явных ловушек, а затем пытливо уставилась на воспитанницу, пытаясь найти у той хоть какие-то признаки волнения. Но Сауле была совершенно спокойной, даже задумчивой.

— А вот и я — сказала она вместо приветствия.

Оказавшись в одиночестве, она нетерпеливо потянулась к своему телефону, чтобы проверить новости от Андрея, и с замиранием сердца увидела, что у нее действительно было 2 непрочитанных сообщения.

— Боже! Ну слава Богу! — выкрикнула она вслух, но ее возбуждение тут же упало, когда она увидела, что оба сообщения были не от Андрея.

Одно из них было стандартно от Полины, а второе от Алика. Первым ее порывом было бросить телефон и зарычать. Напомнив себе, что ее друзья не виноваты в том, что они — не Андрей, она заставила себя для начала открыть сообщение Полины.

Там было написано:"Привет. Как насчет того, чтобы встретиться сегодня после твоей работы?"Впервые за все время Вероника почувствовала, что ее раздражает ее новая знакомая. Единственное, чего она действительно хотела после своей работы — это приехать домой и ждать Андрея. Сил на то, чтобы болтать и кого-то развлекать у нее точно не было. Девушка снова напомнила себе, что Полина не виновата в том, что у нее пропал жених Усилием воли Вероника заставила свое участившееся дыхание успокоиться, и открыла второе сообщение от Алика.

Там было написано:"Куколка, как твои делишки? Все ли части тела у тебя на тех местах, как задумала природа или что-нибудь все-таки случилось? Дай нам знать немножко о себе. P.S. Максим тоже переживает, но не говори, что я его выдал". На этот раз сообщение вызвало у нее улыбку. Его послушать, так с ней каждый день что-нибудь случается.

Максим и Алик… Два друга… Такие разные, но такие… Девушка задумалась, пытаясь подобрать точное слово, которое бы описывало ее отношение к друзьям. Как ни странно, им оказалось слово"родные". Что-то отозвалось теплом на уровне сердца, и на мгновение она забыла все свои тревоги. Ей было бесконечно интересно, чувствовали ли они то же самое. Вспомнив хмурое подозрительное лицо Максима, она одернула себя. Разумеется, они ничего подобного не чувствовали. Максим подозревал ее во всех смертных грехах, а Алик… Может быть, он и симпатизировал ей, но ровно до того моментка как он узнает ее настоящую тайну.

Вероника отправила Алику эмоджи с изображением большого пальца, чтобы сообщить, что у нее все хорошо. На мгновение ей очень захотелось позвонить им, чтобы услышать их голоса… Особенно, Алика… Нет… Особенно, Максима. Вероника нахмурилась, понимая, что окончательно запуталась в своих чувствах. Ее тут же кольнуло чувство вины. Андрей пропал, а она тут раздумывает о том, кто из двух посторонних мужчин ей дороже. Фу такой быть. Чтобы еще больше не усугублять это чувство вины, она решила никому не звонить. Затем она с тяжелым вздохом отправила ответ Полине, где, составшись на усталость, вежливо отказалась от встречи. Полина выразила понимание и сожаление, и взяла с нее обещание, что та не будет о ней забывать.

Разобравшись в сообщениями, Вероника блаженно улеглась на подушку и прикрыла глаза. Время до досуга с Сауле еще оставалось, и она могла уделить его себе.

В голову настойчиво лезли мысли об Андрее, и девушка безуспешно пыталась избавиться от них. В конце концов она решилась на крайние меры. Единственное, что в данный момент могло быть сильнее ее тревоги за Андрея, была ее ненависть к Тиану. Каждый раз, когда она вспоминала Тиана, ей хотелось что-нибудь ударить, пусть даже саму себя. Злости в ней было столько, что ей можно было бы истребить целый город.

А ведь когда-то все было совсем по другому…

Тиан и Джия буквально захватили внимание всего приюта только своим присутствием. Умные, смелые, безмерно красивые, они буквально в несколько дней стали темой для обсуждений на каждом углу. Брат и сестра. Новенькие. Потреявшие родителей в один миг. Такие интересные.

Тиан был мечтой каждой девушки от возраста 11 лет и до 17. За его внимание боролись. По нему вздыхали. Его взгляда жаждали. О нем думали по ночам, впервые познавая свое взрослеющее тело.

А Джия… Джия была мечтой мужской половины приюта. В то время многие поклонники Маргарет вдруг осознали тщетность своих попыток ухаживать за ней, и переметнулись на новую"жертву" — красотку Джию. Ее появление вызвало такой ажиотаж среди мальчиков. Они специально караулили ее, только чтобы мельком взглянуть. Джия была словно богиня — такая же прекрасная, восхитительная и недосягаемая. Вероника всегда полагала, что именно это и послужило причиной того, что Джия вдруг резко перестала нравиться Маргарет.

При мысли об этом Вероника испытала ужасный стыд. Как она могла думать о Маргарет такие вещи? Как она могла не доверять своей солнечной подруге, которая о зависти могла читать только в книжках?

Вероника неосознанно провалилась в воспоминания о том времени, когда все только начиналось…

***

Штат Кентукки, Версейлс, прошлое

Какое-то время Тенгу и Маргарет виделись только по вечерам. Тенгу начала немного переживать, думая, не забыла ли ее подруга о своем обещании подготовиться к конкурсу. Пропадать целыми днями было для Маргарет довольно обычным делом. Во время летних каникул она любила полностью посвящать себя романтике. Не было никаких сомнений в том, что общение с парнями давалось ей также легко, как и дыхание.

Тенгу не всегда обедала с Маргарет. Не смотря на крепкую дружбу, для них не было актуально такое слово как «неразлучные». У Маргарет была своя жизнь, полная свиданий и приятных любовных эмоций, у Тенгу — своя, полная книг и размышлений. Но в тот день они обедали вместе.

— Тенгу! Вот ты где! Опять играешь в волка-одиночку? — сияя солнечной энергией, спросила Маргарет, заметив подругу у дальнего конца стола.

Тенгу засмотрелась на нее. У Маргарет, конечно, было красивое лицо и в обычном состоянии, но когда она улыбалась, от нее было невозможно оторвать взгляд. На ней было новое свободное светло-фиолетовое платье из искусственного шелка. Простой крой платья, без излишеств, но при этом обладающий неким флёром аристократичности показывал, что у Маргарет все в порядке со вкусом. Сегодня ее русые волосы были завязаны шелковой лентой того же светло-фиолетового оттенка, и в ушах блестели новые серьги в виде крупных золотых ромбиков.

У Маргарет не было личных средств. Как и многие в «Добродетели», она жила за счет самого детского дома, но, тем не менее, у нее довольно регулярно обновлялся гардероб и появлялись новые аксессуары, иногда довольно дорогие. Объяснялось это довольно просто. Ее поклонники были готовы из кожи вон лезть, чтобы выделиться на фоне остальных. Поэтому некоторые ухажеры Маргарет, специально подыскивали неофициальную работу, чтобы иметь возможность стать заметными в ее глазах.

Тенгу должна была признать, что делать подарки Маргарет было довольно приятным делом. Маргарет умела быть искренне благодарной за любой подарок. Даже самый маленький. Каждый раз, получая новую безделушку, она прыгала и визжала от восторга, обнимала, и говорила что-то приятное, распространяя вокруг себя ауру счастья. Неудивительно, что парни довольно быстро понимали, какой у нее «язык любви». Все это ожидаемо приводило к тому, что ее подруга обрастала новыми вещами буквально в геометрической прогрессии.

— Красивые — сказала Тенгу, указывая на серьги.

— Подарок от Криса, — игриво подмигнула Маргарет.

Тенгу знала, что если бы она заинтересовалась подробностями ее свидания с Крисом, то Маргарет бы тут же выложила бы все поднаготную, но Тенгу умышленно не спрашивала про такие вещи. Ей самой они казались довольно личными.

Они встали в очередь за своей порцией, и Тенгу нашла глазами Джерада, чтобы убедиться, что он не стоит рядом с ее едой. Но Джерад стоял в параллельной очереди и о чем-то очень оживленно беседовал со своим другом Томом, математическим гением.

— Что ты там высматриваешь? — внимательно просила Маргарет, и, заметив светлую шевелюру Джерада, нахмурилась, — он снова к тебе приставал?

— Не приставал, — соврала Тенгу.

— Тенгу, я не понимаю, почему ты не расскажешь ничего мисс Элионоре? Может, она и не мисс гуманность, но она не позволит ему обижать тебя, — словно не услышала ее Маргарет.

— Не надо, — лаконично ответила Тенгу.

— Но почему?

— Потому что я так сказала, — обрубила разговор Тенгу.

Маргарет с сожалением посмотрела на нее. Не смотря на то, что они дружили уже много лет, Тенгу все также оставалась для нее загадкой, и она совершенно не могла понять причины некоторых ее поступков и реакций. Например, каждый раз когда Маргарет порывалась рассказать все мисс Элионоре, Тенгу почему-то всегда была категорически против. Или Тенгу зачем-то постоянно дерзила другим людям. Также странным было то, что она ни с кем не пыталась общаться. И, что самое главное, Тенгу совершенно не хотела слышать о том, чтобы начать встречаться с кем-нибудь. Казалось она добровольно отказывается от всего, что способно принести ей радость, и Маргарет никогда не понимала, почему Тенгу так закрывается от этого чудесного мира.

Наконец-то очередь рассосалась, и Тенгу вместе с Маргарет пошли к своему столу.

— Так, — деловито сказала Маргарет. У тебя есть какие-то идеи по поводу конкурса?

Тенгу почувствовала, что даже при упоминании конкурса у нее начинает все дрожать от волнения, от чего пропадал аппетит. Она отрицательно покачала головой.

— Можно придумать самим, — отправляя большой кусок мяса в рот, сказала Маргарет, — я предлагаю сделать таким образом. Я сама придумаю нам двоим танец, и мы с тобой станцуем вместе. Так жюри поймет, что нас не нужно разлучать и у нас будет больше шансов пройти.

Тенгу с сомнением посмотрела на подругу. Маргарет говорила совершенно спокойно и уверенно в своих силах. Тенгу ничего не ответила, задумчиво рассматривая свою порцию гречки, пытаясь представить их парный номер. Она понимала, что этот выбор увеличивает ее ответственность в два раз. Теперь ее плохое выступление могло бы подвести не только ее саму, но и Маргарет.

— Верь мне, все получится. Хвост торчком, девочка Тенгу, — блаженно улыбалась Маргарет, уловив сомнения своей подруги.

Тенгу еще больше ссутулилась, и, нахмурившись, совершенно неожиданно произнесла:

— Маргарет, почему ты такая хорошая?

Маргарет удивленно захлопала глазами. Она знала, что Тенгу любила ее, но при этом ее хмурая ворчливая подруга очень редко в этом признавалась. Обычно все, что говорила Тенгу было коротким, и неприменно по делу.

— Так надо, — растроганно улыбнулась ей Маргарет.

— А что за танец ты хочешь придумать? — спросила Тенгу.

— Думаю, это будет что-то нежное, но в то же время довольно импульс… — Маргарет мигом прервала свою речь, напряженно вглядываясь куда-то.

— Что такое? — спросила Тенгу.

— Она опять здесь, — сказала Маргарет.

Тенгу закатила глаза. В этот момент она была готова волком завыть от досады.

— Конечно, она здесь. Это же обед. Здесь все должны быть.

У нее не было никаких сомнений о том, о ком идет речь. Ей очень захотелось на все плюнуть и просто уйти в комнату. Она предчувствовала, что с момента, как Джия поселится в их комнате что-то поменяется. И кое-что действительно поменялось. Это кое-что было Маргарет. Она стала сама не своя. Говоря откровенно, она просто начала сходить с ума. Она не просто невзлюбила Джию, она подозревала ее во всех мыслимых или немыслимых грехах. Где бы не появлялась Джия, Маргарет видела в этом какие-то скрытые смыслы, и Тенгу уже порядком устала слушать одно и то же.

Тенгу же находила Джию довольно интересной и приятной, и ей нравилось соседство с ней. Джия не лезла с разговорами, не ныла, как многие новенькие, но всегда с охотой отвечала, если к ней обратиться. Мягкая и расслабленная, красивая и умная. Не к чему придраться. Приятная во всех смыслах девушка.

За те несколько дней, что Джия жила с ними в комнате, никто так и не смог установить с ней близкой дружбы. Девушка была милой и приветливой, но ни с кем не делилась ничем личным. Чаще всего она уходила куда-то с утра, и приходила вечером, но, бывало, что и проводила в комнате целый день.

И все равно Маргарет умудрялась находить какой-то повод как-то к ней придраться. Суть ее претензий была донельзя нелепой — Маргарет считала, что Джия за всеми следит. И единственным ее аргументом было «я так чувствую». Все это казалось Тенгу каким-то недоразумением.

— Пялится на нас, — продолжала комментировать Маргарет, словно не слыша раздражения в голосе подруги.

— Ну ты тоже на нее посмотри. Я буду вести счет, кто кого переглядит — язвительно ответила Тенгу.

Маргарет наконец-то обратила внимание на недовольный тон своей подруги.

— Тенгу, меня обижает твое равнодушие. Я же за тебя переживаю. Ты, может, и не замечаешь, но я вижу, как она иногда бросает на тебя взгляды какие-то… нехорошие.

Маргарет говорила тихо, а на последнем слове по ее телу прошла еле заметная дрожь. Тенгу с любопытством посмотрела на Джию, которая в это время уделяла все свое величественное внимание гречке с курицей. Она не могла не восхититься тем, как поразительно ровно Джия держала свою осанку, и как аккуратно она ела, используя и нож, и вилку, хотя все вокруг нее брали мясо руками не стесняясь. Джия определенно не боялась выделяться.

— Слушай, ты права, — сказала Тенгу, — она явно что-то задумала. О нет, она сейчас нападет на бедную курицу.

Тенгу тут же получила подзатыльник от Маргарет.

— Тенгу, Я СЕРЬЕЗНО! — в голосе Маргарет звучали слабые нотки отчаяния. Было заметно, что в этой теме для нее мало юмора.

— Извини, — тут же откликнулась Тенгу, — я просто устала от всех этих нападок на Джию. Она обычная девчонка. Не понимаю, что ты к ней прицепилась.

Тут Тенгу, конечно, перегнула палку. Джия не была обычной. Обычный ребенок, только что потеряв своих родителей и вдруг оказавшись в малобюджетном детском доме, испытал бы самую разную гамму отрицательных чувств. И это мягко говоря. Обычно дети в таких ситуациях находились в некотором оцепенении какое-то время, ни с кем не общались, ничего не замечали, ничего не хотели. Затем на них накатывала истерика, которая могла длиться месяцами. И только затем они начинали пробовать знакомиться с местом и людьми. Но в Джие такого не было. Она выглядела как королева, которая осматривает свои владения. Ничего подобного Тенгу ранее не видела. И, может быть, Джия и испытывала что-то в связи с тем, что у нее больше нет родителей, но понять это по ее бесстрастному лицу было просто невозможно.

И все же, эта ее «необычность» никак не могла каким-то образом объяснить странное поведение Маргарет. Джия очень располагала к себе. И, насколько видела Тенгу, все остальные девушки в ее группе тоже относились к ней очень позитивно. Никак иначе, кроме как завистью к красоте новенькой, Тенгу не могла объяснить странное поведение подруги. Маргарет не была склонна кому-то завидовать, но, с другой стороны, никогда не было такого, чтобы появился кто-то, кто мог бы составить ей настоящую конкуренцию. Величественная красота Джии определенно была такой.

Маргарет недовольно поджала губы. Было видно, что Тенгу ее не убедила, но продолжать спорить она не видела смысла.

Они посидели в тишине не больше минуты, прежде чем Маргарет не улыбнулась снова. В этом была вся она — она совершенно не умела долго злиться, или даже концентрироваться на чем-то негативном. Ее подсознание просто находило очередной повод для радости, и она с быстротой Гермеса переключалась на него. Тенгу считала, что это и был секрет ее поразительной жизненной силы, которая заставляла улыбаться незнакомцев, а тех, кто был знаком — страстно желать быть рядом с ней. Красивых девушек много, но такая как Маргарет, все-таки одна единственная.

— Сегодня вечером я буду в спортивном зале в шесть часов. Буду рада если ты присоединишься, — хитро улыбнулась она.

— Почему именно в шесть? — подозрительно спросила Тенгу.

Щеки Маргарет моментально вспыхнули, и Тенгу сразу сообразила почему.

— Тот красавчик будет там? — с уверенностью сказала Тенгу.

— Да. Кая сказала, что слышала краем уха как он собирается поиграть в баскетбол в это время. Я хочу посмотреть на него поближе — подтвердила Маргарет и ее глаза засияли.

В последнее время Маргарет постоянно караулила какого-то новенького красавчика, имя которого даже не знала. Для нее такое поведение было не в новинку. Она была довольно влюбчивой, и частенько чувства к новому парню накрывали ее с головой. Но обычно ненадолго. Ее интерес держался в среднем месяц, в редких случаях два, а затем ветреная красавица переключалась на кого-то нового.

— А я-то думала, что мы собираемся танцевать, — укорила ее Тенгу, но это никак не сбило энтузиазм Маргарет.

— Сегодня он заметит меня. Я буду болеть за него громче всех.

Тенгу хотела сказать очередную язвительную фразу, но осеклась, увидев насколько мечтательным стало лицо ее подруги, и она просто не посмела. В этот момент Маргарет совмещала в себе хрупкость, невинность и безмерную красоту.

— Конечно, заметит. У него нет выбора, — тепло улыбнулась Тенгу.

Маргарет удивленно уставилась на свою подругу, из которой в обычное время теплое слово клещами не вытащишь.

— Спасибо, сестренка Тенгу. Пошли со мной. Мне будет приятнее с тобой.

— Мне это не интересно, — устало сказала Тенгу.

— Тенгу, тебе 14, уже пора интересоваться мальчиками. Хотя бы просто посиди, посмотри.

— Все еще не интересно, — смотря в сторону, ответила Тенгу.

— Ну Тенгу…

— А танцевать мы когда будем? — спросила Тенгу, надеясь вернуть Маргарет в конструктивное русло.

— Давай завтра. С утра. Я подготовлю музыку и движения. С тебя потребуется только хорошее настроение. Хотя… Будем реалистичными, у тебя хорошего настроения не бывает, ну тогда наполовину хорошего, — будет достаточно, — улыбнулась Маргарет, и в ее глазах засверкали солнышки.

— Спасибо, Маргарет, — тихо сказала Тенгу.

— Что за неуверенность я слышу в голосе? — шутливо спросила она, — Тенгу, ты и я, мы всех порвем.

— Хочется в это верить, — попробовала улыбнуться Тенгу, но получилась какая-то гримаса.

— А ты поверь без «хочется». Все получится, — подмигнула ей Маргарет, — все самое значительное всегда начинается с маленького шага. И мы сделаем этот шаг. А затем второй. Мы пройдем этот путь до конца.

Тенгу попыталась отмахнуться от подруги. Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой, но Маргарет не дала ей уйти от темы.

— Слушай, — ее глаза снова заблестели, — если все получится и мы с тобой пройдем конкурс, каким ты видишь наше будущее?

Тенгу нахмурилась. Она не очень любила планировать наперед. Ей больше подходило делать все в ее силах, при этом понимая, что все в любой момент может пойти не по плану, но Маргарет жила совсем по-другому. Она мечтала открыто и свободно. И у ее мечт было особенное свойство — они так или иначе сбывались.

— Ну же, не будь такой букой. Подыграй мне — подбодрила подругу Маргарет, — расскажи мне о нашем будущем. Давай помечтаем.

Тенгу незаметно улыбнулась, когда услышала слово «наше». Ей было приятно, что Маргарет видела свое будущее нераздельным от ее. Да, их дружба была очень крепкой, и все же временами Тенгу переживала, что как только они выберутся из «Добродетели», то их дорожки разойдутся. Было очень отрадно чувствовать, что для Маргарет все выглядело иначе.

— Мы с тобой будем выступать вместе… — медленно начала она.

Слова шли с трудом, и мысль постоянно терялась, но Маргарет терпеливо ждала.

–… И станем богатыми и знаменитыми… — продолжила Маргарет.

–…и будем путешествовать по миру… — продолжила Тенгу.

— Ты куда бы хотела уехать? — деловито спросила Маргарет.

— В Россию, — серьезно ответила Тенгу.

— Почему туда? — недоуменно спросила Маргарет.

Суровая страна с ее суровыми людьми не очень привлекала ее саму.

— Мне нравится культура, — пожала плечами Тенгу.

— Говорят, русский — очень сложный язык, — с опаской ответила Маргарет.

Тенгу промолчала, уставившись в свою тарелку. Так и не дождавшись ответа, Маргарет шутливо задело ее по плечу.

— Значит, в Россию… А потом во Францию?

— А потом во Францию, — согласилась Тенгу, улыбаясь успешной попытке Маргарет протолкнуть и свое собственное пожелание к их будущему.

— А в Германию? — с горящими глазами продолжала спрашивать Маргарет.

— И в Германию, — согласилась Тенгу.

Мечтать становилось все легче и легче. Картины потенциального будущего вставали у нее перед глазами, заставляя тело испытывать восторг уже сейчас.

На самом деле Тенгу было не так важно, куда именно ехать. Ей просто хотелось уехать отсюда подальше, чтобы больше не видеть этот дом, не вспоминать свое детство. И было очень отрадно понимать, что она будет не одна.

— Представляешь, люди нас будут узнавать на улицах и просить автограф, — сказала Маргарет.

Тенгу усмехнулась, но ничего не ответила. Люди и так таращилась на Маргарет на улице. Мимо нее сложно пройти спокойно.

— А потом, — продолжала Маргарет, — когда нам с тобой будет лет по 40, и мы будем очень важными дамами….

— И очень богатыми… — добавила важную деталь Тенгу.

— И очень богатыми… — легко согласилась Маргарет, — мы с тобой устроим благотворительный фонд помощи сиротам, и будем помогать другим таким же сиротам выбиться в люди.

— В этом вся ты, — мягко улыбнулась Тенгу. Ее необычные серые глаза словно начали мягко светиться от теплоты, которую та чувствовала к своей солнечной подруге в этот момент.

Ну конечно, какие мечты Маргарет могли обойтись без кучи счастливых детишек? Тенгу не особо разделяла эту ее страсть, но всегда поддерживала.

— Я буду носить такой же пучок как мисс Элионора, — смеясь, сказала Маргарет, пародируя кислую мину их управляющей.

— Только не это. Прекрати! — рассмеялась Тенгу.

Но Маргарет продолжала строить рожицы.

— Я сейчас подавлюсь от смеха, и мало того, что тебе придется думать, куда деть мой труп, так еще и моя смерть будет на твоей совести, — не в силах остановить смех, сказала Тенгу.

Похоже, угроза подействовала, и Маргарет успокоилась. Ее лицо было сияющим и одухотворенным. Было видно, что их общие мечты зажигали в ней жажду жизни. Тенгу тоже не могла прекратить улыбаться.

Внезапно она поймала внимательный изучающий взгляд Джерада, и смех застрял у нее в горле. Настроение тут же испортилось. Она уже чувствовала приближающиеся неприятности.

— Так, ладно, я побежала, — внезапно сказала Маргарет, — нужно еще подобрать что-нибудь симпатичное для этого необычного красавчика.

— Ты хотя бы имя его узнай. Удачи, — попрощалась с ней Тенгу, задумчиво смотря в одну точку.

Маргарет встала и легким шагом удалилась из столовой. Тенгу осталась одна.

***

— Вероника? — знакомый голос выдернул девушку из ее воспоминаний.

— Мэл? — удивилась Вероника.

Убедившись, что новенькая ее заметила, Мэлани уверенно зашла в комнату и тут же перешла к делу:

— Я просмотрела камеры видеонаблюдения. На записях видно, что в комнату никто не заходил со вчерашнего вечера и до сегодняшнего утра.

Вероника не ответила. Чего-то подобного она и ожидала. На ум пришло воспоминание о том, как Сауле вылезала из коттеджа. Было очевидно, что девочка сумела решить вопрос с камерами. Вопрос был только в том, как ей это удалось.

— У кого есть доступ в зал видеонаблюдения? — наконец спросила девушка после минутного молчания.

— Это закрытая информация, — поджав губы, овтетила Мэлани.

— Ой, ну надо же. Как смотреть по камерам на то, как я тут переодеваюсь — то все открыто, а как нужна помощь, то, как оказывается, информация конфиденциальна, — не смогла не съязвить Вероника.

Сам факт нахождения камер по всему дому сильно ее напрягал. И сейчас, когда выяснилось, что они еще и бесполезны в ее ситуации, ее просто начало разрывать от злости. Мэлани просто пожала плечами.

— Не я придумала правила.

— Да, прости, — тут же признала ее правоту Вероника.

— Я еще поспрашиваю слуг. Возможно, кто-то что-то видел. Если будет какая-то информация — я обязательно дам тебе знать, — деловым тоном продолжала Мэл.

— Да, спасибо, — ответила Вероника.

Она очень хотела, чтобы ее бывшая наставница сейчас ушла. Ей не хотелось никого видеть. Но Мэлани осталась стоять на месте. Она почему-то сильно замялась.

— Вероника… Скажи… А ты не думала о том, чтобы действительно уйти?

Вероника рассеянно заморгала, и неожиданно для себя улыбнулась.

— Еще одно слово, и я начну думать, что это ты натворила такой беспорядок у меня в комнате.

Конечно, Вероника говорила это не серьезно. Для Мэл бардак в ее комнате стал не меньшим сюрпризом, чем для нее самой, и Мэл была едва ли не единственным человеком,кому она действительно доверяла в этом доме.

— Нет, конечно. Что ты такое говоришь. Просто… Наверняка тебе приходится непросто… Вот я и подумала… — замялась Мэлани.

— Можешь не объяснять. Я поняла. Просто у меня немного тупой юмор, — поспешила успокоить ее Вероника.

— Ну… Вообще-то… Я к тебе с новостями. Причем, не самыми приятными, — глубоко вздохнув, продолжила Мэлани, даже не улыбнувшись.

Ментально приготовившись к худшему, Вероника застыла, ожидая, пока бывшая наставница сама все объяснит.

— С нами связался хозяин. Он планирует навестить нас через 9 дней. Я посчитала, что будет лучше, если тебе об этом расскажу я.

Вероника скривилась. Она помнила, что рассказывала Мэлани про то, как Михаил Александрович любит устраивать повальные увольнения во время своих приездов, и все же решила оценить масштаб новости:

— Это прям очень плохо?

Мэлани глубоко выдохнула:

— Ну как сказать… В самом его приезде ничего особенного нет. В основном, это просто большая нагрузка на поваров и декораторов. Приготовить для него трапезу — всегда дело довольно энергозатратное. Не могу сказать, что обычно Михаил Александрович проявляет какой-то особый интерес к каждому из персонала. Он просто делает какие-то свои дела с мисс Леоной, встречает Сауле и потом снова улетает на неопределенный срок. Напороться на неприятности можно только если облажаться прямо перед его носом.

— Какие-то дела с мисс Леоной? Они разве не женаты? — Вероника наконец-то спросила тот вопрос, который тревожил ее с самого первого дня в коттедже.

Мэлани казалась совершенно растерянной, услышав подобное предположение.

— Кто тебе сказал эту глупость?

Вероника покраснела. Говорить, что додумала это сама в связи с тем, что мисс Леона является хозяйкой дома, она не стала. Этот аргумент действительно казался ей слабоватым.

— Какие у них тогда могут быть дела? — вместо ответа спросила она.

Мэлани неопределенно пожала плечами:

— Как ты, наверно, уже могла понять, руководство передо мной не отчитывается. Если… если ты решила остаться здесь, то будет лучше подготовиться к этому дню. Постарайся придумать какие-нибудь не сильно шумные активности для досуга Сауле. Избегай ярких цветов в одежде… Помни, что обращаться к нему можно только по имени и отчеству, и только тогда когда он сам обратиться к тебе. Ну, вот такие мелочи.

— Звучит так, будто я перед султаном каким-то… — закатила глаза Вероника.

— Ну, в каком-то смысле так и есть, — отчего-то совсем притихла Мэлани.

Вероника внимательно посмотрела на совсем потерянную девушку. Было что-то бесконечно неправильное в том, насколько она потеряла весь своей"боевой пыл".

— У тебя… были какие-то неприятности, связанные с хозяином? — напрямую спросила Вероника.

Она хотела бы быть более деликатной, но любопытство одержало верх.

— Нет, что ты, не было… Просто… Если тебе понадобится помощь… Ну, там… С выбором одежды, или… в организации игр для Сауле, то заходи ко мне. Я подскажу.

— Хорошо, спасибо, — ответила Вероника.

Мэлани снова растеряно кивнула, и неловко застыла, толи желая что-то еще сказать, толи ожидая ответа. Затем она просто развернулась и вышла из комнаты.

Вероника смотрела вслед удаляющейся стройной фигуре своей наставницы, и отчего-то ей становилось тяжело на сердце. Что-то было нехорошее в этом разговоре, что тревожило ее душу, и она все никак не могла поймать это ощущение"за хвост".

.