О книгоедстве

Цви Владимирович Найсберг

Цивилизация совершенно невообразимо хищна и утилитарна во всех своих простейших и плотских «воинственно благих» устремлениях. Культура подчас излишне возвышенна и парит в облаках абстрактной и вовсе совсем не в меру во всем обезличенной благости духа, довольно-то редко находя для себя нужным спускаться с тех самых седьмых небес на грешную землю.

Может быть, оно и так, да вот, однако и большие писатели тоже люди, а потому и могли они вдоволь наплодить всевозможных пространных иллюзий из самых чистых и неизменно благих намерений, то есть совсем и близко никак не затем, чтобы всенепременно уж вскоре на них еще порядочно разом разжиться.

10

Хотя, снова хотелось бы именно то донельзя твердо и более чем четко вполне ведь отчетливо подчеркнуть, что и они тоже отнюдь никак не из другого теста, а значится и ничего, то искренне человеческое, им было нисколько так совсем вовсе не чуждо.

А, кроме того, и непомерное их возвеличивание порою явственно переходящее в чисто религиозный экстаз тоже порою подталкивало ярких гениев литературы на сущий «подвиг святого великомученичества» причем именно во имя самого сурового преображения всей этой нашей убогой действительности в некий изумительно иной, но лишь разве что внешне непомерно светлейший его облик.

А к тому же и был он немыслимо во всем довольно-таки критически на редкость весьма иллюзорен.

Ну, а как раз, потому и никак не дано было ему, затем оказаться едва ли, что чем-либо поистине большим, нежели чем сколь несуразным прообразом всего того, что где-либо вдали эфемерно и блекло на данный момент более чем расплывчато обозначилось, да и то лишь в виде одних наиболее первичных его чертежей.

И ведь те необычайно доблестные веяния, пришедшие к нам в виде суровых чаяний и блестяще слащавых мыслей, были наиболее отдаленным поветрием, так и разносящим пыльцу благих пожеланий, но никак не было дано чему-либо подобному, затем оказаться посреди истинно настоящих ростков грядущего братства людей на всем этом необъятно разноликом белом свете.

Ну, а дабы добиться самого же насущного, да и более чем донельзя так отчетливо слаженного облагораживания исключительно вот всего того как он ныне есть рода людского следовало идти путем воспитания отдельных индивидуальностей, а никак не растравливая людские сказочные надежды…

И уж прийти к тем действительно лучшим дням новой жизни можно было только лишь именно прямым, а никак не окольным путем довольно-то старательного и до чего на редкость самого еще полноценного наращивания единой на всех действительно достойной всякого истинного разума буквально-то всеобщей и вездесущей значительно лучшей, чем ныне культуры.

11

Ну, а чего это, собственно, вообще могли предложить миру классики мировой литературы 19-го столетия?

Неужели один лишь тот более чем величайший же свой оптимизм, до чего неизменно настоянный на том самом исключительно так бесподобнейшем полете их безмерно ярчайше зрелой фантазии?

Ну а под чем-либо подобным явно подразумевается именно то сколь безудержно ликующее предвкушение, что было сладостно и живо на редкость безбоязненно ими выводимо из всего их совсем вовсе нисколько неуемного воображения, что и вправду было чрезмерно же растравлено некими яркими бликами нисколько пока не определенного и истинно наилучшего далекого грядущего.

Причем приобрели они эти новые духовные ценности как раз-таки из снов наяву всех тех никак не в меру, да и не ко времени расчувствовавшихся при виде диковинных технических чудес доброхотов-философов, до чего многодумно проживавших свой век в сущем преддверье «судного дня» всей той былой и крайне (для них) затхлой эпохи.

Однако то были одни шапкозакидательские настроения, что сами собой до чего беспечно возникли на почве безмерно спешных и неистовых перемен к лучшему сколь неразрывной нитью увязанных со всеми теми изумительно «великими» открытиями, однако они и выеденного яйца при этом не стоили перед всей необъятностью тайн пока совершенно скрытых от нас.