Однако некоторые более чем всерьез сколь вдумчиво и мечтательно полагают, что этакая профессиональная культурно-просветительская область самым наипрочнейшим образом во всем неизменно увязана исключительно с одними высокими материями, а авторы живут себе, словно неземные существа в царстве неких великих муз, да только на деле все это явно не так.
И вот чего обо всем этом пишет Сомерсет Моэм в своей книге «Подводя Итоги»:
«Мы огорчаемся, обнаружив, что великие люди были слабы и мелочны, нечестны или себялюбивы, развратны, тщеславны или невоздержаны; и многие считают непозволительным открывать публике глаза на недостатки ее кумиров. Я не вижу особой разницы между людьми. Все они — смесь из великого и мелкого, из добродетелей и пороков, из благородства и низости. У иных больше силы характера или больше возможностей, поэтому они могут дать больше воли тем или иным своим инстинктам, но потенциально все они одинаковы. Сам я не считаю себя ни лучше, ни хуже большинства людей, но я знаю, что, расскажи я обо всех поступках, какие совершил в жизни, и о всех мыслях, какие рождались у меня в мозгу, меня сочли бы чудовищем».
69
А это между тем и есть та наиболее доподлинная, ничем и близко никак не приукрашенная правда!
Ну, а все восторженные измышления о неких нимбах, еще изначально окружающих головы великих, — это всего-то лишь видоизмененные идеалистические воззрения о неких святых мощах, которые между тем сами по себе без той идеи, что они собой воплощают, разве что чьи-либо старые кости и нисколько того вовсе не более.
Однако если даже и вполголоса заговорить не о материальных проявлениях духовности, а об ее наиболее наиглавнейшей сути, то ведь все те возвышенные духом люди зачастую и впрямь обладают чем-либо, уж до чего никак нельзя дотронуться руками, а одним лишь добрым и чистым сердцем.
У довольно многих простых людей зачастую принято касаться чужого величия не одними руками, но и ногами, поскольку как раз именно этак оно и становится сколь однозначно, куда явственно ниже, а потому и дышать им при подобном раскладе разом окажется значительно легче, да и во всем как есть гораздо вольготнее.
А, впрочем, и без подобных проявлений всей той неистощимо дикой человеческой нетерпимости весьма многие достойные деятели искусства кровавые мозоли на пятках души себе подчас натирают, а это им больно, как никому иному, то и близко уж быть вовсе-то совсем оно нисколько не может.
Но вот опять речь тут, разумеется, может идти только о людях, вовсе никак не продавшихся грязной тоталитарной власти, да и не ставших на тот сколь этак низменный путь совсем этак беспринципного подслащивания жизни…
70
И это именно тем до чего еще, безусловно, талантливым людям, неизменно вот крайне тяжко на душе за довольно многое из того, что для самого как оно есть, подавляющего большинства попросту совершенно не существует, в той более чем извечно обыденной их самой так чисто повседневной реальности.
Ведь нет, уж как нет для самого бесчисленного числа рядовых смертных всех тех крайне отягощающих им душу безнадежных забот…
Ну а что до политиков, то они беспрестанно и бессовестно играют в интриги, в то время как простые обыватели апатично тянут, совершено вот обыденную для них лямку ради своего собственного до чего только самого же повседневного благополучия.
