О книгоедстве

Цви Владимирович Найсберг

Цивилизация совершенно невообразимо хищна и утилитарна во всех своих простейших и плотских «воинственно благих» устремлениях. Культура подчас излишне возвышенна и парит в облаках абстрактной и вовсе совсем не в меру во всем обезличенной благости духа, довольно-то редко находя для себя нужным спускаться с тех самых седьмых небес на грешную землю.

И скорее всего, тот наиболее верный путь, вполне разумного и планомерного развития ярких индивидуальностей, а также еще и никак не глубокого взрыхления почвы пустоголового невежества плугом знаний самых азов науки был ведь ни в едином глазу попросту не для них.

Потому как подобного рода просветителям широких народных масс чего-либо ожидать было, и близко-то явно вовсе невмоготу, поскольку мыслили они, да и по сею пору, только-то и мыслят лишь о неких великих благах совсем иного грядущего.

И при всем том они и впрямь радостно втягивают носом ароматы очаровательно светлого и чисто абстрактно сколь лучезарного же бытия, до которого, как оказывается ныне, ну совсем считай так рукой подать.

А все это между тем и вправду некогда подтачивало свет и тепло внутри всякого никак не изощренного в каком-либо абстрактном мышлении на редкость уж незамысловато простецкого человеческого естества.

Ну а тот поистине достойный выход для каких-то вполне искренних людских эмоций тут будет именно явно уж только один.

Причем как есть, сходу разом окажется, до чего еще разрушительна, вся его более чем зачумлено чудовищная суть.

Ну а сколь безвылазно ждать чего-либо на редкость иного самый напрасный же труд.

Но у кого-то при этом так и ощущается в груди дикое стеснение из-за весьма суровой безысходности нынешней жизни.

Ну а как раз потому только и требуется найти же силы для самого спешного грядущего раскрепощения безмерно великих масс трудового народа.

Причем и поныне именно то крайне болезнетворное ощущение из-за всего того социального неравенства и нагнетает все то от века более чем беспросветно темное, что совсем неприметно ютилось на самом краю всего того самыми повседневными мыслями только и существующего всякого того или иного нынешнего общества…

И это как раз-таки оно сладостно соблазнившись ароматом скороспелого добра весьма скорехонько в самый удобный для того момент исключительно же спешно и выползет из тьмы времен на весь Божий свет.

Причем те простые люди столь самозабвенно ожидающие манны небесной после того как яркие лучи книжных истин действительно прольются на скатерть-самобранку крайне непритязательной обыденности могут и не понять, что насильственная смерть несветлого минувшего всегда подразумевает рождение настоящего ада.

И этакий кромешный ад затем уж затмит все те ужасы, когда-либо ранее имевшие место в том или ином уже случившемся прошлом.

Однако нечто подобное было бы вовсе вот невообразимо сложно доказать даже и тем людям позапрошлого века у которых душа находилась в сердце, а не вконец воспалившейся слепой кишке.

А впрочем, буквально все господа идеалисты были пламенно восторженны и бескомпромиссно фанатичны.

То есть, были они вполне разом готовы к любым лишениям народа во имя воплощения в жизнь суровых планов до чего еще спешного и донельзя неотложного преобразования всего ведь того тогда существующего общества.

Тем более что уж внутри всего своего совсем непритязательного «я» и по сей день их потомки и близко так пока не расстались со всеми теми сколь давнишними идеалами чисто средневекового рыцарства.

Однако в эти наши новые времена надо бы брать на щит никак не идею, а сколь весьма разносторонние знания и именно идея народного просвещения и есть главный козырь в борьбе за всеобщее народное счастье.